Вермандуа, да еще в таком одеянии.
– Сейчас поймешь. Я граф Можер, сын Ричарда Первого, герцога Нормандского!
– Судя по одежде, ты такой же сын Ричарда, как я – папа римский Иоанн, – скептически протянул Карл.
– Не веришь? Так знай же, что я прибыл сюда из Нормандии, чтобы повидаться с тобой и предложить свои услуги. Отец послал меня. «Довольно, – сказал, – бездельничать в замке, отправляйся в помощь Карлу Лотарингскому. Я его должник. Однажды он спас мне жизнь». Ты должен помнить, герцог, это происходило где-то здесь.
– Помню, словно это было вчера, – кивнул Карл. – Ренье и Ламбера, потомков могущественного лотарингского властелина, лишили прав на наследство – владения в Эно. Император Оттон – вот зло всему. Лотарь, узнав об этом, вызвался помочь братьям и отправился в поход на Лотарингию. Я не отговаривал его, понимая бессмысленность своих попыток. Он не стал бы меня слушать. Он вообще не считался со мной как с братом и смотрел на меня свысока. К тому же Лотарингия была для него лакомым кусочком, ведь это родина Пипина Короткого, нашего предка, основателя династии. Как было упустить возможность отобрать у Арденнов, сторонников Оттона, родовые владения Каролингов? Лотарь и меня, как брата, пригласил в поход, хотя для всех я был никто – король без королевства, без поста, без епископского благословения. Даже без места и определённого рода занятий. Лотарь один забрал себе всё, я же остался нищим. Непонятно, на что он надеялся, ведь Оттон был силён, его не свалить. И всё же он попросил помощи у Ричарда Нормандского.
– Какого чёрта было моему отцу ввязываться в эту свару? – недовольно проговорил Можер. – Пусть бы сами ломали друг другу шеи.
– Видимо, потому что Лотарь постоянно с ним враждовал. Ричарду представилась возможность поквитаться за нападки на его земли. На это и рассчитывал Оттон. Армии встретились под стенами Монса, в Эно. Сражение было жестоким, норманны дрались как львы, и нам не удалось захватить город. Тогда-то и ранили твоего отца. Его уже хотели взять в плен, но я вырвал Ричарда из рук союзников Лотаря и передал норманнам. Они увезли его домой, в Руан. Узнав об этом, брат выгнал меня прочь. Причину к тому нашел еще одну: обвинил меня в оскорблении его жены, когда я уличил ее в любовной связи с ланским епископом. Так я стал изгоем, хуже самого недостойного воина. Но история с твоим отцом дошла и до императора, и он, извечный враг Лотаря, сделал меня герцогом Нижней Лотарингии.
– Именно так мне и рассказывал отец, – подтвердил Можер, – а потому и отправил к тебе развеять грусть-тоску и помочь, коли у тебя нужда. Только в чем же она, если твой братец в прошлом году умер, а с его сыном Людовиком у вас теплые отношения?
– К нему-то в Лан я и направляюсь, – Карл устремил взгляд на юг.
– Тогда поедем вместе, – воскликнул нормандец. – Ведь я ехал к тебе, а значит, направляюсь теперь туда же, куда и ты.
– Что ж, согласен, – улыбнулся Карл, протягивая руку Можеру, – с таким попутчиком мне не то что армия неприятеля, сам чёрт не страшен. Однако что же нам делать, граф, ведь нас двое, а лошадь
