сучье племя?
Смотрят братья: повсюду милиционеры. Среди них – знакомые лица: Ванька и Петька Бродниковы, Нагорный Иван, Михрютин Фёдор, ещё человек десять во главе с комиссаром Глухарёвым. Половина – из соседнего посёлка Жербатихи – люди, которых Мельниковы подкармливали зерном и мукой. Выследили Степана и Владимира.
А Ванька всё сильнее радуется, что слежка удачно завершилось. Не зря двое суток под кедром лежал, за усадьбой наблюдал. В пещерный лаз бросился, Михрютин за ним. Пока комиссар Глухарёв Степана и Владимира спрашивал, из темноты раздался визгливый голос:
– Вот те, товарищ Глухарёв! Все тутака, как я и говорил! Тут муки да зерна пудов двести будет!
Глухарёв поправил фуражку, с укором сказал:
– Что же это вы, мужики… Народ голодает. Нежли нельзя было…
– По-вашему, мы должны были всё отдать, а сами зубы на полку? – обиженно спросил Степан.
– Ну почему всё? У вас ведь на полях ещё зерно нетронутое осталось. Две коровы…
– А на чём его убирать, зерно-то? Всех лошадей отобрали!
– Серпом! – зло пошутил Петька Бродников.
– Серпом ты сам себе бурьян вырезай в ограде! Это у тебя всё осотом поросло! Хозяин-то ещё тот! – в тон ему ответил Владимир.
– Но-но! Позубоскаль мне тут! – выпятил грудь Петька. – Сам знаю, что мне убирать, а что не убирать. Некогда мне хозяйственными делами заниматься, пока такие, как вы, народ давите!
– Давим? – взорвался Степан. – Чем же это мы его давим? То, что на себя пашем да ещё и вас подкармливаем? Уж ты, сучий сын, мало мы тебя кормили-поили да ещё деньги давали? Забыл добро наше? Со свиным рылом в калашный ряд прёшься?
– Ты меня не учи, я и так учёный! – наступая с ружьем в руках на братьев, почернел лицом Петька. – У вас вон скоко добра, пора с мужиками делиться!
– А кто же вам мешает хозяйством заниматься? Бери вилы в руки – и на поле! Глядишь, колосок какой вырастет! А чужое добро не считай. Оно потом и мозолями добыто, покуда ты, сосунок, на печи свои пятки грел!
Слово за слово, накалилась обстановка, как кипящий самовар. Чувствуя за собой силу, Петька тычет Степану карабином в грудь. Тот, в свою очередь, за ствол хватает сильными руками. Завязалась борьба. У Петьки палец на курке, затвор взведён – вот-вот выстрел грянет. Комиссар хотел разнять их, но не успел. Степан вырвал из Петькиных рук оружие, откинул его на землю, коротко размахнулся, вдарил ему кулаком в лицо. Петька и охнуть не успел. От крепкого удара полетел мешком с картошкой навзничь, ноги от земли оторвались. Хрюкнул, как поросенок, раскинул руки.
Милиционеры навалились на Мельниковых, закрутили руки за спину, туго связали верёвками. Глухарёв наклонился над Петькой, похлопал его по щекам.
Из пещерки показалась косматая голова Ваньки Бродникова. Увидев лежащего брата, он выскочил наружу, завис коршуном над Степаном:
– Ты?.. Это ты его ударил?.. – подскочил
