попасть за решетку. Добытые средства делили почти по-братски: треть шла (в лучшем случае) «наверх», две трети – боевикам. А счет-то велся в сотнях тысяч рублей!..
Киевские эсеры сразу поняли, что Кот для них – сущая находка. Очень скоро Гриша возглавил их кишиневскую боевую организацию. Но он не только совершал дерзкие налеты на имения, поддерживая репутацию благородного разбойника. Основные средства поступали от предпринимателей с купцами – и поди, не заплати! Или дорогое оборудование откажется работать, или из-за сущей чепухи начнется забастовка, или сгорит склад с товарами. Особо упрямым прилетал свинцовый гостинец, а искать стрелков дураков не было.
Коту такая жизнь понравилась, но его переманили анархисты – обещали не две трети, а восемьдесят процентов добычи! Там Гриша изобрел себе кличку «Атаман Ад». Атаманствовал буйно, но недолго – полиции его сдали эсеры. Заодно и денег заработали – Котовью голову полиция оценила в две тысячи рублей. Так Гриша и попал на каторгу.
И вот, извольте радоваться, явился…
Кому он надумал предложить свои разбойные услуги на сей раз? Что у него на уме? И ежели его сейчас упустить, что он натворит? Кошко сам себе сказал: Хлопоня заслужил награду Хлопоня, если можно так выразиться, честный жулик, ловкие свои пальчики в крови не пачкает. Ну, бес с ним! Пускай порезвится где-нибудь в Санкт-Петербурге – растяп, даже титулованных, учить надо…
Теперь следовало подготовить ночную облаву. Но сперва потолковать с Анной Васильевной.
Это нелепая с виду бабища, по статям сродни владимирскому тяжеловозу, была одной из лучших агентесс Кошко. Аркадий Францевич довольно часто привлекал к розыску жен своих сотрудников. Эти добровольные агентессы употреблялись, когда нужно было расколоть сидящую в камере мошенницу, и исправно изображали воровок. Имелось и несколько актрис, решивших, что театральной карьеры сделать уже не удастся. Анну же Васильевну Кошко отыскал в прачечной. Было путаное дело с найденными в той прачечной трупами, опытные сыщики зашли в тупик, и лишь наблюдательность этой неповоротливой бабищи позволила взять след.
Анна Васильевна просто органически ни в ком не могла вызвать подозрения. Когда она шла вразвалку с корзинами мокрого белья, отчаянно косолапя, и казалось, что вот так, не сбавляя хода, здоровенная тетка пройдет через каменную стену, никому и в голову не приходило, что она успевала счесть пуговицы на дамской кофточке и точно запомнить расцветку модных полосатых брюк.
Расчеты с этой агентессой велись частично деньгами, частично железнодорожными билетами: Анна Васильевна в юности прижила дочек-близняшек, росших в деревне у родни, и старалась почаще их навещать, балуя городскими подарками, конфетами и пряниками.
Жила она как раз в Китай-городе и, наученная Аркадием Францевичем, нанималась стирать белье к дамам местного полусвета – дорогим и средней руки кокоткам. Теоретически как раз у подобной особы мог поселиться Кот.
В кабинете
