дипломатическую игру. В мае 1612 г. из Ярославля в Новгород был отправлен посол «земского» правительства Степан Татищев с грамотами к новгородскому митрополиту Исидору, князю Одоевскому и командующему шведскими войсками Делагарди. У митрополита и Одоевского правительство спрашивало, как у них положено со шведами. К Делагарди правительство писало, что если король шведский даст брата своего на государство и окрестит его в православную христианскую веру, то они рады быть с новгородцами в одном совете.
Одоевский и Делагарди отпустили Татищева с ответом, что вскоре пришлют в Ярославль своих послов. Вернувшись в Ярославль, Татищев объявил, что от «шведов добра ждать нечего». Переговоры со шведами о кандидате Карла-Филиппа в московские цари стали для Пожарского и Минина поводом к созыву Земского собора.
В июле приехали в Ярославль обещанные послы: игумен Вяжицкого монастыря Геннадий, князь Федор Оболенский и из всех пятин из дворян и из посадских людей – по человеку. 26 июля новгородцы предстали перед Пожарским. Они заявили, что «королевич теперь в дороге и скоро будет в Новгороде». Речь послов закончилась предложением «быть с нами в любви и соединении под рукою одного государя».
Лишь теперь Пожарский решил раскрыть свои карты. В суровой речи он напомнил послам, что такое Новгород и что такое Москва. Избирать же иностранных принцев в государи опасно. «Уже мы в этом искусились, чтоб и шведский король не сделал с нами также как польский», – сказал Пожарский. Тем не менее Пожарский пошел на явный разрыв со шведами и велел отправить в Новгород нового посла Перфилия Секерина. Надо отметить, что на переговорах «тянули резину» как Пожарский, так и Густав-Адольф. Обе стороны считали, что время работает на них.
Однако планы Пожарского и Минина в отношении Земского собора и избрания царя в Ярославле были сорваны походом польских войск во главе с гетманом Ходкевичем к Москве. Узнав о походе Ходкевича, многие казачьи атаманы из подмосковного лагеря писали слезные грамоты к Пожарскому с просьбой о помощи.
С аналогичной просьбой к Пожарскому обратились монахи Троице-Сергиева монастыря. В Ярославль срочно выехал келарь Авраамий Палицын, который долго уговаривал Пожарского и Минина.
Из двух зол пришлось выбирать меньшее, и рати Пожарского пошли на Москву. 24 октября поляки в Москве были вынуждены капитулировать. Вместе с поляками из Кремля вышли несколько десятков бояр, сидевших с ними в осаде. Среди них были Федор Иванович Мстиславский, Иван Михайлович Воротынский, Иван Никитич Романов и его племянник Михаил Федорович с матерью Марфой. Эти люди привели поляков в Москву и целовали крест королевичу Владиславу, но сейчас они не только не каялись, а наоборот, решили управлять государством.
В начале ноября 1612 г. Минин, Пожарский и Трубецкой разослали десятки грамот во все концы страны с известием о созыве Земского собора в Москве.
Боярин Федор Мстиславский начал
