всего лишь вероятным: корабль материализуется в какой-то области, очерченной шаром диаметром в несколько световых лет. Разумеется, если в указанной области нет подпространственного маяка. Тогда все работает четко.
Несмотря на весь свой опыт, я летел неделю: при прыжках на такое расстояние один большой скачок приходится разбивать на несколько коротких. В это время звездолетом управляет бортовой компьютер. Человек, конечно, должен контролировать его работу, но в целом, после расчета параметров и ввода данных, делать пилоту нечего. Я валялся в каюте на койке, закрыв глаза и, образно говоря, плевал в потолок. Не было человека счастливее меня.
В самом деле: во время переходов я был недосягаем для всех. Ни один человек, ни одна машина или робот не могли достучаться до меня. Я был глух, слеп и бесчувственен, словно в камере сенсорной депривации. Жаль, что это блаженство не могло длиться вечно.
Мой отпуск в небытие быстро закончился: звездолет вынырнул из беспросветной черноты гиперпространства и встал на низкую орбиту единственной планеты в обитаемой зоне. Я, кряхтя, поднялся с койки, и запустил в работу орограф – широкополосный сканер поверхности. У меня оставалось еще двадцать семь часов отдыха.
Я, разумеется не стал строго следовать графику: кто же здесь будет меня проверять? Только на третьи сутки я продрал глаза, налил себе крепчайшего кофе и отправился изучать нарисованную бортовым компьютером карту. С первых же секунд меня ждало потрясающее открытие: планета была обитаема! На обоих ее материках – большом и поменьше, ясно просматривались города и возделанные поля. Вот только я так и не нашел, чего искал: обломков разбитых звездолетов. Впрочем, я даже не представлял себе, как они выглядят.
Я наметил несколько ориентиров – бесформенных нагромождений валунов и несколько часов гонял разведывательную систему. Но даже мощный телескоп и сканеры не пролили свет на то, что творилось внизу. Камни могли быть и обломками звездолета, за долгие годы покрытыми толстым слоям грязи или же просто породой, богатой металлической рудой. Хочется мне этого или нет, а придется приземляться и задействовать планетный модуль. Остается один вопрос, куда садиться?
В конце концов я отыскал посередине пустыни руины давно покинутого города, рассчитал траекторию посадки и включил компьютер в режим схода с орбиты.
Короткое пламя вокруг корпуса, мелькнули облака, и вот уже я, переключив управление на ручное, кружу над руинами. Простые каменные дома с провалившимися крышами, рухнувшие каменные стены, уцелевшие деревянные стропила – все просто кричало о дурацком Средневековье. Ничто не напоминало о высокоразвитой цивилизации, прилетевшей со звезд. Значит, исследование руин можно отложить.
Я принялся исследовать все отмеченные на карте груды валунов. За половину дня я улетел черт знает куда. Пустыня сменилась степью с травой высотой в полтора человеческих роста, но я так и не обнаружил никаких следов звездолета. Зато валуны оказались великолепной железно-никелевой рудой. Достойная цель для экспедиции… если, конечно, у цивилизации нет регенераторов-синтезаторов.
