ответ. Ладонь визави была потная и вялая, я поздоровался с отвращением, засунул руку в карман пиджака и помял бумажную салфетку от завтрака в самолете, которая кстати пригодилась.
– Александр Павлович Яровский, археолог, очень рад, что вы говорите по-русски! А то этот румын ничего толком не объяснил, – сказал я в ответ и улыбнулся.
– Он не румын!
Мы все еще стояли на пороге, в дверях, и оттого я чувствовал себя неловко. За плечами Ивана Ивановича была темнота, хотелось посмотрел, что там внутри. Но я вежливо ждал, когда Длинный сам меня пригласит.
– Он не румын! – повторил Длинный, – он болгар, говорю, болгар!
Вот так и сказал: «болгар» вместо «болгарин».
– Конечно, конечно, – затараторил я. Хотя для меня что болгарин, что румын: все одно, все едино.
– Может пройдем внутрь? Предлагаю без церемоний, сразу перейти на «ты» и не валять бабушку.
Я кивнул, Длинный отступил и пропустил меня. Я схватил чемодан и потянул его за собой. Колеса завибрировали, под ногами был камень, но не такой выпуклый, как на площадке перед замком.
Эхо разносило по замку «дыр-дыр-дыр». Я поднял чемодан и понес в руках за боковую ручку. Глаза не привыкли к такой темноте, я толком ничего не мог рассмотреть. Большая зала, внутри которой огромная каменная лестница шириной метров в пять, лестница шлейфом уходила наверх.
Зала была высокой, потолок я не мог рассмотреть. Что там, вверху? Слева был большой камин размером с микроавтобус, на котором я приехал. На нем стояли канделябры, в которых горели свечи. Я огляделся по сторонам. Свечи стояли и на черном деревянном столе с приткнутыми к нему черными стульями с высокими резными спинками. Но эти свечи на столе не горели.
Рядом с камином располагался старинный диван, обитый коричневой кожей. По бокам камина стояли чучела волков, они смотрели стеклянными глазами и будто следили за тобой, это неприятно бросилось в глаза.
На стенах висели величиной с человеческий рост картины с изображением разных людей в старинной одежде. Вот юная девушка лет двенадцати в легком воздушном платье белого цвета стоит среди красных маков. Вот красивая женщина в красном балахоне в беседке смотрит на озеро, лицо печальное, глаза грустные. А вот мужчина в доспехах держит в правой руке меч, но никому не угрожает, лицо спокойное, даже можно сказать доброе.
Картины в черных рамках, написаны в темных тонах. Они наводят страх, давят на психику, как и сам замок. Лучше сюда вообще не заходить, а жить в своей Москве без сыра с плесенью.
Молчание прервал Длинный:
– Ну как тебе, нравится? Вот здесь будем жить и работать. В нашей команде как раз не хватает археолога. Я сейчас покажу твою комнату. Сразу скажу: с готовкой у нас тут проблемы, особо не разгуляешься, едим готовые блюда и консервы. Златко, который тебя привез, покупает все в городе. Если что-то надо, говори, он привезет. Только без алкоголя. Приказ руководства.
Длинный показал рукой
