и перевёл самолёт в набор высоты.
– 809й, наблюдаю лётчика. Забираем.
Вот и хорошо. Спокойно можно идти домой.
После посадки, когда заруливал на стоянку почувствовал, как начала болеть каждая мышца в теле. Видимо, напрягся я здорово в этом полёте. Смотрю на правую руку и понимаю, что она у меня дрожит, и сделать с этим ничего не могу. Пробивает какой-то озноб, словно у меня лихорадка.
Похоже, всё вместе навалилось на меня в последнее время. Ещё и Ольга непонятно себя ведёт. Когда я уже смогу расслабиться?
Открыл фонарь кабины и впустил обжигающий воздух Баграма. Ветра почти нет, но любое дуновение опаляет любой незакрытый участок твоего тела. Снял шлем и чувствую, насколько пропотел в этом полёте. Кажется, даже на пол кабины накапало.
– Сергеич, говорят, Барсов прыгнул? – забрался на стремянку Дубок, начиная отстёгивать меня от кресла.
– Да. Сейчас его заберут. Не везёт мне. Второй раз за два дня при мне катапультируется наш лётчик.
– Наоборот. Обходит тебя стороной беда. Не спугни удачу, – сказал Дубок, вынимая меня из кабины.
Пока что держу эту «птицу» двумя руками. Видать, после гибели в прошлой жизни, возвращает мне старушка судьба должок. Ещё бы в любви мне немного везения.
Когда я спустился по стремянке, примчался к моему самолёту Томин. Выскочив из командирского УАЗа, он быстрым шагом направился ко мне. За его спиной озадаченные Гусько и Бажанян.
– Товарищ командир, лейтенант Родин поставленную задачу выполнил. При выполнении полёта… – начал я докладывать Валерию Алексеевичу, когда тот подошёл ко мне, но он махнул рукой, чтобы я остановился.
– Как здоровье, ребя? Машина в порядке? – спросил Томин, пожимая мне руку.
– Так точно. Ни царапины. Старший лейтенант Барсов получил повреждение…
– Это я слышал. Почему ты его одно отпустил в район Хоста, а не прикрывал, Сергей? – спросил командир, отводя меня в сторону.
– Валерий Алексеевич, от Мотора была команда оставаться в зоне.
– Вот только не надо сейчас, ребя, изображать из себя ответственного военного! – воскликнул командир и нагнулся ко мне. – Сейчас в штаб поедешь со мной. Этот цирк с Хрековым надо заканчивать.
Пока ещё не видно было на горизонте вертолётов. Возникшую паузу командир посвятил интересному обсуждению ситуации с пакистанцами. Выслушав мой рассказ про воздушный бой, он сразу обратился к Гусько и Бажаняну.
– Какие у нас есть варианты повлиять на командование? – спросил Гусько, закурив сигарету.
В этот момент, Дубок начал заправлять мой самолёт. Надо было видеть глаза моего техника. Не постеснялся он и командира. Подошёл к начальникам по всей форме с докладом о недопустимости курения рядом с топливозаправщиком.
– Елисеич, вот ради тебя, затушу. И то, потому что ты здоровее меня! – улыбнулся замполит и растоптал недокуренную сигарету. – Вон и вертолёты летят.
Марка
