вония» их чуть не выворачивало наизнанку. Казалось, зло совершено здесь и теперь, вырвавшись на свободу, пропитывает их одежду, их. кожу; казалось, зараза въедается в них, заключает в свои липкие объятия, приобщая к омерзительному сговору, свершенному там, внутри.
Стояло раннее воскресное утро 27 апреля 2008 года. Полицейские проследовали за властелином темницы Фритцлем через семь запертых дверей, прежде чем достигнуть восьмой, последней, ведущей в потайную пещеру, где Фритцль двадцать четыре долгих года держал собственную дочь как рабыню, удовлетворявшую его похоть. В этой смрадной подземной тюрьме он прижил с ней семерых зачатых в кровосмесительной связи детей, трое из которых выросли во тьме.
Немногим ранее двое последних обитателей этой преисподней – пятилетний Феликс и восемнадцатилетний Штефан – были спасены и отправлены на попечительство местной клиники, где снова встретились с матерью. В пятницу вечером, освобожденные и оказавшиеся в объятиях бабушки, проведя жизнь буквально у нее под ногами, они выглядели бледными и болезненными, недоверчивыми и запуганными, но также преисполненными благодарности, не выразимой никакими словами ни одного языка, – за то, что наконец бежали из бетонной могилы.
Даже зная о существовании темницы, полицейские не могли отыскать ни единого ее следа. Единственная надежда на скорое решение была связана с самим Фритцлем. После того как его забрали из комнаты для допросов при полицейском участке Амштеттена и привезли на место преступления, он провел офицеров в свой тайный мир за буфетом, погребенным под старыми жестянками из-под краски, коробками гвоздей и шурупов, негодными сверлами, мотками изоленты, кистями, трансформаторами и пластиковыми горшками для цветов.
Один из присутствовавших позднее сказал, что увиденное за дверью напомнило ему концлагерь. Во время Второй мировой войны два таких лагеря, подчиненных концентрационному лагерю Маутхаузен-Гузен в Амштеттене, являлись частью комплекса, в котором, по предварительным подсчетам, погибло до трехсот двадцати тысяч человек. Офицер видел сцены ужасающих условий, в которых содержались превращенные в рабов заключенные, не видевшие даже лучика солнечного света. Но после окончания войны прошло уже много лет, и он никак не ожидал столкнуться с чем-либо подобным. Что же произошло здесь?
Вполне вероятны были и более трагические развязки.
Керстин, безнадежно больная дочь Фритцля, за несколько дней до того выпущенная из камеры для того, чтобы получить медицинскую помощь, и ставшая причиной падения своего отца и деда, могла умереть. Фритцль мог запретить Элизабет, которую держал под замком как механизм личного размножения, навещать ее. Но в конце концов Фритцль-тюремщик – надзиратель, верховный владыка света и тьмы – допустил ошибку, и его изощренная тирания закончилась. За сутки двадцатитрехтысячное население австрийского городка Амштеттен увеличилось почти на тысячу человек: это были журналисты и телевизионщики, которые – в состоянии шока – расположились лагерем возле дома Фритцля и сообщили миру подробности эпопеи чудовищного греха, перед которым цепенела мысль.
В этом рассказе о добре и зле есть и своя героиня. Элизабет, терпевшая домогательства своего отца, воплощения зла, а затем принужденная растить плоды его неконтролируемых прихотей, щедро изливала любовь и заботу на своих уцелевших шестерых детей: седьмой, умерший во младенчестве – так, кучка мелких отбросов, – был сожжен в домашнем мусоросжигателе. Трое заживо погребенных чад жило рядом с ней; они никогда не играли с другими детьми, никогда не видели звезд и не ловили капли дождя. Существование их было полностью ограничено пятидесятипятиметровой камерой без окон, вырытой в земле их тюремщиком. Следуя еще более прихотливому сдвигу своего сознания, он разрешил трем детям жить во внешнем мире – мире, который узники темницы знали просто как «то, что за дверью», – и эти счастливцы даже не подозревали о мучениях, которые их единокровные братья и родительница неслышимо и незримо терпели каждый день буквально у них под ногами.
В этой книге исследуются пытки, акты насилия, страдания и конечное торжество человеческого духа, когда Элизабет наконец рассказала полиции историю своих мук. Дочь ее умирала, тем самым заклятие было снято, и она смогла поведать миру столь мрачную, поистине дьявольскую историю, равных которой сегодня не сыщется. До сих пор люди представляли себе зло лишь абстрактно. В этой книге подробно исследуется Фритцль-человек. Его запутанные финансовые дела разбираются наравне с не менее запутанной сексуальной патологией. Люди, хорошо знавшие его, а также случайные знакомые проливают свет на случившееся в своих интервью.
Бесспорно, перед нами монстр, однако оказывается, подобные монстры живут рядом с нами и носят вполне человеческие личины. Человеческий облик Йозефа Фритцля – обратная сторона медали, сторона, которую следует тщательнейшим образом изучить. Вне всякого сомнения, его подлинному портрету найдется место в портретной галерее других монстров, запечатленных СМИ.
Что же касается Элизабет, то старые друзья воскрешают в памяти образ девочки с нежностью,
