продемонстрировала сегодняшняя практика, ему ничего не стоит заморочить мозг. За ничтожные десять минут играючи выбил почву из-под ног.
«Ох, наивная дурёха. Зачем-то дала номер телефона. Но это до того, как он проявил себя в истинной красе. Если позвонит – не обольщайся и не поддавайся на провокации».
Она трезво осознавала: цель этого интригана – запудрить голову. Блефовать, изображая любовь к Лере для наказания подруги. Ясно же, приревновал Мишкину и хочет отомстить за фривольность. Сначала поквитался показным ухаживанием. Потом бегством с захваченной Светловой. Теперь притворился, что увлёкся ею. Как только самоутвердится и поставит Таню на место, сразу бросит Лерку. Ещё и посмеётся над простотой. В итоге вовсе забудет о её существовании.
Мама правильно вбивала в голову: с ней невозможно встречаться больше двух, трёх раз. И только по корыстному поводу. Развлечься, пользуясь безграничной наивностью. Это именно тот случай.
В слова Давида о том, что они с Татьяной не являются парой верила с трудом.
Лихо подмигнув отражению в зеркале, звонко щёлкнула пальцами: «Ха! Он меня ещё не знает. Думает, перед ним – провинциальная дурочка и лёгкая добыча? Не на ту напал!»
Вздёрнула нос. Чётко поняла, как правильно действовать. Если Марков продолжит играться, не будет вестись на приманки, не позволит сделать из себя козла… козу? Козла отпущения.
Казалось невероятным, чтобы мужчина его положения и возраста всерьёз заинтересовался и предпочёл худенькую угловатую девушку, какой Лера считала себя, рослой, красивой и женственной Тане.
Единственно смущало не поддающееся контролю собственное состояние, которое шло вразрез с головой. Как странно и неправильно, что с неудержимой силой потянуло к зрелому человеку. Он зажёг не просто женское любопытство, а разбудил и всполошил дремавшие инстинкты: одурманил, въелся во внутренности. С этим помрачением надо бороться. Любым способом выкинуть из сердца, впавшего в полный ступор от гнусно приятной, но, тем не менее насильственной ласки.
Заснуть никак не получалось. Лера крутилась и подскакивала в постели до самого рассвета, переваривая события головокружительного вечера. Вспомнила о Тане Мишкиной и опять расстроилась. До горечи и чуть ли не до слёз. Наверное, та обиделась и их дружба разрушена? Ещё и лучшую подругу потеряла из-за великовозрастного нахала.
Сердито повернулась на бок и кулаком раздражённо взбила подушку: «Вот ведь какой гад этот Давид!»
Наутро главные опасения развеялись. Татьяна позвонила ни свет ни заря, и спозаранку прикатила в гости.
Брезгливо фыркнула с порога, прервав Леркины попытки оправдаться:
– Да брось! Не хватало, чтобы мы с тобой из-за каких-то кобелей ссорились! На наш век их хватит. Если бы отстаивали настоящую любовь или семью – другой разговор. А такого временного сомнительного добра, как подобные Маркову самцы – пруд пруди.
Светлова
