трудно, возвращайся обратно, двери нашего дома для тебя и Витюши открыты, – сказала Устинья. – Помни всё, чему я тебя научила. Ступай с Богом, дочка.
Настасья обняла сестру, шепнула:
– Он тебя предаст, Верка, помяни моё слово. Он – плохой человек, чужой. Через язык свой пострадает и тебя переживёт… Недолго, правда… Ступай…
– Настасья, зачем ты такие слова мне сказала? – Вера расплакалась – Мне и без того тяжело, а ты…
– Я судьбу твою вижу, Вера, не реви. Я тебя жалею и предупреждаю, чтобы ты повнимательней была и не очень-то ему доверяла. Скоро дочку родишь, тогда мои слова вспомнишь. Ангела вам в путь. Живите в любви…
Вера шла рядом с Михаилом, который нёс на руках сына. Её душу переполняли новые чувства. Она думала о себе, как о птице, вырвавшейся из клетки, птице, летящей в неизвестную, прекрасную страну, чтобы там умереть. Почему в голову лезли такие мысли, было неясно. Ощущение свободы и беспредельности дурманило сильнее дурман-травы. Безмерная радость переливалась через край, разливалась цыганской песней, той самой, которую пел отец – тятя…
Новая городская жизнь представлялась Вере сказкой. Чего она себе только не напридумывала, а вышло всё не так. Михаил привел её с сыном в маленькую, узкую, как пенал комнату в бараке. Кроме них в таких же узких комнатах ютились ещё десять семей. Перегородки были такими тонкими, что любой шорох был слышен. Даже шёпотом говорить было невозможно, кто-нибудь из соседей обязательно в разговор вклинивался.
Пугала Веру вонючая уборная одна на всех и кухня, где кашеварили несколько хозяек одновременно. Бани не было. Вернее, она была но где-то далеко-далеко, без провожатого не найдёшь. Работала баня два раза в неделю. Один день мужской, один – женский.
– Миша, а где дворцы и сады, про которые ты мне рассказывал? – спросила Вера, уставшая от тесноты, вони и злорадства соседей.
– Верочка, всё будет, не сомневайся. Денег немного заработаю и дворец построю, – пообещал он. Она поверила.
Их дворцом стал маленький деревянный домик на окраине посёлка, который Михаил выхлопотал для своего семейства. Домик стал для Веры настоящим счастьем. Они одни. Кухню и туалет ни с кем делить не нужно. Михаил новые сказки ей рассказывает:
– Скоро я театр организую свой собственный и главную роль сыграю, а ты будешь в первом ряду сидеть и гордиться мной. Будешь?
– Конечно буду, Мишенька.
В день премьеры у Веры начались роды. Она родила девочку. Михаил дал дочери имя Аделаида. Сказал, в честь бабушки дворянки. Пообещал отвезти их в фамильное имение, когда появится возможность. Сейчас нельзя. Сейчас он занят на строительстве канала Москва-Волга.
– Зачем канал нужен, Миша?
– Верочка, несмышлёныш ты мой, все-то тебе объяснять приходится. Но это и хорошо. Я за тебя в ответе, потому, как старше тебя на целую жизнь.
– Как это?
– Тебе четырнадцать было,
