Обеспечивались материалами старательские артели по “остаточному принципу”. Но трудились они по-ударному». В целом старатели, например, в 1941 году добыли 40,5 т из общих 174,1 т. Старательские организации тогда действительно представляли собой артели, где каждый работник обладал правом голоса, а все главные вопросы решались общим собранием.
После войны жизнь стала налаживаться, вернулись в старательские бригады мужчины, и экономически было невыгодно сдавать золото государству, поскольку денег платили очень мало за такой тяжёлый труд. Известно, что старательские бригады (не только на Урале) стали после войны сдавать небольшую часть золота зубным техникам. Дедушка тоже развернулся с присущим ему масштабом и наладил сеть зубных техников по всей России. Однако в 1951 г. он умер. Его бригады просуществовали до 1960-х, а там какая-то бригада, получив деньги от зубного техника, решила отметить это в ресторане, оставив там портфель с деньгами. Деньги отнесли куда надо, началось судебное разбирательство, a все эти экономические дела карались очень жёстко, вплоть до расстрела. Сейчас бы это было смешным, те деньги, которые они выручали: никаких дач, дворцов, яхт, счётов за границей; в общем-то, просто чуть выше зарплата за тяжёлый труд. У нас как-то эти экономические прошлые дела до сих пор не пересматриваются: советский народ не очень-то любил всех тех, кто как-то выделялся, у нас все жили одинаково. На самом деле и эти товарищи из бригад тоже жили как все – ну, в ресторан могли себе позволить сходить. Я разговаривала с родственниками сидельца, они не понимали, за что: никакого золота, бриллиантов у них не было. Даже дедушка жил как все, единственное, что он позволял себе широко делать, – так это помогать другим в бедственной ситуации; дома был фарфор и антиквариат (это для нас сейчас антиквариат, а тогда это была просто посуда не самого плохого качества – никакого Фаберже или чего-то особо дорогого), как у всей интеллигенции, что в те голодные времена, мы помним, стоило дёшево. Этих людей, посаженных в хрущевские времена за экономические преступления (наверное, половину из них), тоже бы, по-хорошему, нужно было объявить незаслуженно репрессированными. От одного дела пошла цепочка до других бригад, возможно, через зубных техников. Прошла серия очень крупных дел (с крупными сроками, может быть, даже расстрельных). Дедушку никто, видимо, не назвал. Он, конечно, умер давно (больше 10 лет), но вот бабушку бы затаскали как свидетеля, да и посадить могли тоже, но её это всё обошло. И прокурор говорил на суде: «Мы знаем, что за всеми этими делами стоит одна очень крупная фигура, но, к сожалению, мы на неё пока не смогли выйти». Все, кто его знал, всегда говорили, что он родился не в то время: действительно слишком крупная была фигура, а возможностей для предпринимательской деятельности было очень мало. Про дедушку явно можно снять фильм в духе Джеймса Бонда, только объектом деятельности будет не разведка, а капиталистическая деятельность в Советской России.
Ещё о благодарности. Дедушка с бабушкой
