45-м?
– Из властелина Европы ты превратишься в отверженного, потеряв всё, чего достигнешь.
– Я запомню твои слова и проверю.
Я вышел на воздух проветриться. Светало.
– Засиделся я что-то. Нет, дружище, я не буду ждать, пока ты проверишь мои слова. Я уберу тебя, пока ты не наделал дел, принёсших моей Родине столько горя.
Я направился назад в пивную, но столкнулся в вестибюле с тремя партийцами, вышедшими из сортира. Мужики обняли меня, повиснув на плечах.
– Алекс, брат, пойдём, выпьем за нашу Германию.
«Пошли, – ответил я, подумав про себя, – нет, на пьяную голову такие дела не делаются. Надо проспаться, а то шатает капитально».
Проснулся я сидящим на лавке и обнявшим пивной стол. Рядом со мной, кто за столом, кто под ним, вповалку лежали, храпели и мычали во сне мои нынешние соратники – нацисты будущей великой Германии. Мимо сновали фройлянши, пытающиеся убрать зал.
– Ёрш твою медь, мы тут скорее сопьёмся, чем Германию завоюем. Интересно, а в реальности тоже так было? На начальном этапе, конечно, было. Это я из нереальности, а тут всё реально.
Сегодня мы собрались в другой пивной с названием «Хофбройхаус». За это время я стал больше общаться с Адольфом. Гитлер стал отвечать в партии за идеологию, и вскоре стал определять деятельность всей партии. Вместе с ним и другими лидерами партии Дрекслером, Юнгом, Шильнером, Федером мы обсуждали идеи национал-социализма. В очередной раз я сидел за кружкой пива и прикидывал, как убить этого человека. Тогда не нужно будет засылать агентов, и быть членом партии. Хотя не будет Гитлера, будет Гесс или Рем, или кто-то другой. Ход истории не изменить, в разрушенной Германии обязательно появится лидер, давший народу надежду на возрождение.
Я навёл на Гитлера свой взгляд, оценил расположение сидящих возле него людей и путь к выходу, когда Адольф отставил свою кружку и потребовал тишины. Народ замолчал, он поднялся и заговорил. Я же на миг закрыл глаза и увидел ангела, который как будто сказал мне: «Не мешай истинному ходу истории! Помни – ты чужак в этом мире!»
Я снова открыл глаза и увидел вошедшего в раж, отчего брызжущего слюной, оратора. Слушая его речь, к своему сожалению, во многом соглашался с его национал-социалистическими, точнее говоря, откровенно шовинистскими взглядами. По крайней мере, при Гитлере нельзя было даже представить, чтобы какие-то турки или арабы, беженцами принятые в Германию, будут избивать местное арийское население, а власти соблюдать толерантность, отгородившись от беспредельщиков полицией, как это будет в 21 веке. Все бы эти южане живо оказались в концлагерях и строили оборонительные линии или военные бункера. А когда построили, то в целях соблюдения секретности, были бы изжарены в построенных ими же печах. Такова была обратная сторона жизни Германии того времени – все несогласные с режимом переселялись в концлагеря.
Тут он заговорил об арийских корнях германского народа. Этого я стерпеть не смог и, стукнув кулаком по столу, громко заговорил:
