джигит, спортивный такой! Васькой зовут, по прозвищу Катапульта.
Катапульта… уже наводит на мысль, что парень не простой.
– Ну да, мне сказали, что десантник. А где он до этого был? Получается, что она при женихе со мной гуляла?
– Та не…, – почесал затылок Араратович. – Любили они друг друга. Потом война началась, и его в Афган направили с полком. Тут он и пропал и почти год числился пропавшим без вести. Все считали, что жених Ольги погиб.
– Печальная ситуация, – сказал я совершенно искренне.
– Ага. Но жизнь идёт, а Вещевая замкнулась. Девчонка красивая, и одна. Многие у нас в части к ней клинья подбивали, но она была кремень. До последнего надеялась, что он жив и вернётся. Шли долгие месяцы неизвестности. И тут ты появился напористый, красивый…
– Джигит, спортивный такой и дальше по списку.
– Ну да, да! Всё так! – улыбнулся Бажанян.
– То-то вы спорили насчёт наших с ней отношений.
– Ты это! Если что я на тебя ставил. Ты ж свой! – похлопал меня по плечу Араратович. – Вот, видимо, вернулся Васька, и Оленька сделала свой выбор.
– Мне от того, что она определилась не легче, – сказал я, вставая со скамейки.
– В жизни всякое бывает, Серж. Главное, что человек жив.
Вот тут я согласен с Араратовичем полностью. Парень вернулся живой. Девушка осталась с ним, хотя могла спокойно сказать, что любовь прошла и помидоры завяли. А то, что у неё кто-то был в это время – злые языки в военном городке поговорят и перестанут.
– Я всё понял Тигран Араратович. Вы за меня не переживайте. Мы с Ольгой друг другу ничего не обещали. В любви она мне не клялась, я в принципе тоже. Поэтому у меня к ней претензий нет.
– Ну, хорошо, что тебе было хорошо и ей приятно. Провели время с пользой. Ладно, иди отдыхай.
Ага. Только вот осадочек у меня остался. Ощущение, будто меня использовали как аэродром подскока. Могла же ведь Вещевая сразу внести в наши отношения ясность, чтоб я по самолётам не бегал за ней и голову не ломал в раздумьях причин её молчаний и побега.
За спиной было слышно, как Буянов продолжал грозить Марику всеми возможными и невозможными наказаниями. Если бы, хоть один процент этих планируемых мероприятий Гаврилович воплотил бы в реальность, то Марик уже давно женился и забыл дорогу «налево». Хотя, это не факт. Барсов настырный.
За всеми размышлениями, я вошёл в палатку, в которой находился только один человек. Мендель рассматривал небольшую фотографию. Рядом с ним лежали несколько писем, а сам Паша выглядел весьма бледно.
– Серый, эт… т… ты? – дрожащим голосом спросил Мендель, убирая фото и письма. – Перечитат… тать решил.
– Паш, случилось чего? – спросил я.
– Нет. Напряжённо сегодня было, вот и устал, – натянуто улыбнулся Мендель, снимая с себя куртку от комбинезона.
– Сходил бы, умылся холодной водой. Бодрит хорошо, – сказал я, готовя свою кровать к отбою.
– Да. Ты прав, –
