р зияющая дыра, от которой пахнет паленым. Даже дым еще чувствуется в носу и вкус пепла на языке.
При взгляде на Максима внутри все переворачивается вверх дном, в голове всплывают наша последняя ссора и слова, которые сказали другу на прощание.
Под ребрами ноет…
– Ты успел соскучиться? – без приветствий отвечаю.
Мы поворачиваемся лицом друг к другу. Мир вокруг перестает для меня существовать. Так было всегда, когда он рядом.
Когда-то Макс был самым близком человеком.
– Я и правда скучал.
Одна фраза, и я уношусь в прошлое. Горло стягивает першением, воздух царапает гортань до хрипов.
Максим Кречетов – мой бывший муж, любовь всей моей жизни и самая сильная боль стоит сейчас рядом со мной. Мы случайно встретились на открытии нового арт-пространства. Как он здесь оказался, не имею ни малейшего понятия.
С подноса беру высокие “фуэт”, наполненный шампанским, и отпиваю противное пойло. Оно здесь ужасное.
Откладываю недопитый напиток на стол и чувствую, как удушающая волна поднимается с самого низа тела, выворачивая забытые эмоции и пережеванные чувства на поверхность.
– Как… как жизнь? – спрашиваю между канапешкой с икрой и глотком все еще ужасного шампанского.
Мы же взрослые люди. Не могу же я свои обиды демонстрировать так явно и на публику.
– А ты не гуглила? Обычно обозленные женщины склонны мониторить своих бывших и проклинать их.
Поджимаю губы, кислая тарталетка растекается во рту с противным вкусом, заставляя шумно сглотнуть вязкий комок.
Кречетов всегда умел найти точку, надавив на которую исходишься желчью оттого, насколько он прав. Чертов сканер. Всегда таким был.
– С чего бы мне? Я не настолько мелочна.
Отворачиваюсь, чтобы не встречаться с бывшим мужем взглядом. Раньше меня коротило как старый оголенный провод от секундного взгляда в его глаза.
– Дела хорошо. Мы открыли еще один филиал, моя команда занимается благотворительностью, вот недавно запустили горячую линию психологической поддержки.
– Молодец.
– А ты?
А я…
А я иногда вспоминаю нас. Мы же с института вместе.
Макс учился на последнем курсе, я всего лишь первокурсница. В столовой оступилась и пролила какую-то жижу, именуемую супом, на белую рубашку Кречетова.
Я всегда была неловкой, а когда волнуюсь, моя неуклюжесть достигает сотого левела. Тогда еще будущего мужа я приметила сразу. У меня дыхание сбилось, а тело окаменело. Прям как в мультиках показывают. Вот и разволновалась.
А Макс… он всегда был аккуратным, чистоплотным, до жути педантичным. До колик, до зубного скрежета, до выжженных пучков нервов.
Вот и представьте огромное коричневое пятно на идеальной, кипельно-белой рубашке Кречетова.
– У меня тоже все хорошо.
– Все-таки мы молодцы, что развелись.
– Ты прав. У меня жизнь новыми красками заиграла. И… вообще все супер. Да!
Макс хмыкает грустно, но улыбается. Черт. И правда улыбается, словно у него действительно все хорошо. Он счастлив.
Он свободен. От меня.
– Вот ты где!
Симпатичная девушка, которая по-хозяйски берет под руку моего бывшего мужа и обворожительно улыбается, появляется словно из ниоткуда.
Мне хочется провалиться. Наблюдать за жизнью бывшего через соцсети это одно, но видеть воочию, какими глазами он смотрит на эту… А потом обводит чуть поплывшим взглядом ее смачное декольте, это совсем другое.
С меня словно кожу содрали неровными клочками и из пульверизатора уксусом обрызгали.
Господи, я же взрослая, самодостаточная женщина. Почему я так остро реагирую на того, кто так потоптался по моим чувствам в прошлом? В прошлом, блин!
– Это Настя, моя…
– Девушка, – заканчивает брюнетка.
Коротко киваю, отворачиваюсь. Залпом выпиваю невкусное шампанское и, не прощаясь, убегаю.
Всегда было сложно прятать свои чувства, особенно когда их крючком вынимают из нутра.
Кречетов же наоборот. У него нет чувств. Холодный, неприступный, уверенный в себе сноб.
Забегаю в туалет и тут же бросаюсь к зеркалу. В отражении снова боль и разочарование. В глазах своих вижу все эти оттенки.
Я
