ществующие сериалы и знающий их наизусть. Я схватился за голову в мучительных поисках истории, которую бы корова не знала. Я не могу вернуться домой с коровой. Ни за что. Не знаю, догадывалась ли корова о моих терзаниях, но смотрела она на меня с веселой улыбкой.
– Ты же не слышала историю о человеке, который путешествовал, питаясь только супом из бульона на говяжьей кости соллонтхан?
– Соллонтхан?
По морде коровы я понял, что победил, и с гордостью улыбнулся.
2
Все началось с коровьих лепешек. Я убирался в коровнике меньше месяца назад, но он снова стал грязным: солома смешалась с коровьим навозом. На заднице и ляжках коровы налипли и уже засохли ее отходы – зрелище, от которого поморщится каждый. Было бы легче, если бы днем корову выпускали в поле, а вечером возвращали в коровник, однако отец, который просто обожает свою скотину, никак не хочет этого делать, боясь холодов, что неожиданно приходят по весне. Поэтому корова целый месяц жила в коровнике: здесь же ела и спала. Все испражнения, естественно, оказывались на полу, и корова, расхаживая по коровнику, размазывала их ногами. Когда она ходила по маленькой нужде, то наполнялось целое ведро, а если туда попадали и какашки, то все содержимое выливалось через край. Корова была привязана, но на коротком поводке ее не держали, поэтому будь она аккуратнее, то могла бы сделать свои дела туда, куда нужно. Будь корова аккуратнее, то было бы легче убираться, да и сама корова была бы чище, без лепешек на заднице и ляжках. Кнутом ее обучить нельзя, а слов она тем более не понимает. Поэтому, как ни крути, раз в месяц приходится заходить в коровник с граблями, в маске и резиновых сапогах.
– А может, ну ее, эту корову?
– Ты что? Как можно ее продать? Она же так много и хорошо работает!
– Врач же сказал, что тяжелая работа тебе противопоказана. Если некому заниматься коровой, зачем тогда ее держать?
– Не переживай, сам все буду делать.
– Зачем пахать несколько дней в поле, когда можно эту же работу сделать трактором за полдня?
– Ты что? Вызывать трактор – это дорого!
– По деньгам то на то и выходит: что корову держать, что трактор вызывать. Мы просто зря мучаемся с этой коровой!
– Я сказал «нет»!
– Давай подумаем о будущем. Можно продать корову и на вырученные деньги купить трактор, а? Все равно я потом буду этим заниматься!
– Я сказал «нет»!
– Ну тогда ты и убирай коровник! А я больше не буду возиться с этой коровой!
Стоя в углу и не понимая, о ней ли идет речь, корова хлопала большими глазами. На улице моросил холодный весенний дождь. Я отшвырнул грабли и выбежал из этого вонючего места, подальше от коровьих лепешек и застоявшейся мочи. Не только с коровой, но и с отцом невозможно разговаривать! В нашей деревне только мы пашем поле на корове. Как можно в наше-то время пахать на корове? Этот мир не для коров, а для людей! Почему отец печется о сыне меньше, чем о рогатой скотине? Если у него уже нет сил работать в поле, то пусть передает дела в руки сына! Когда тело слабеет, то и характер должен смягчиться, но в отце такого и в помине не было.
Не сменив одежды, я сел в старый сельскохозяйственный грузовик и поехал по дороге через ущелье. Надо выпить, чтобы успокоиться!
3
Стояла весна, и все вокруг расцветало.
Еще до рассвета я посадил корову весом в добрых полтонны в грузовик и уехал из дома, однако дорога до рынка коров в городе Хвенсон была нелегкой. Я выбрал скоростное шоссе, чтобы доехать побыстрее, однако не мог как следует набрать скорость. Когда я пытался разогнаться, корова в кузове шаталась, словно вот-вот упадет. Она впервые в жизни отправилась в далекое путешествие на грузовике, да и я впервые в жизни ехал на машине с коровой. Дорога была хорошей, однако проблемы создавали машины, что превышали скорость и слепили фарами. Корова, которая прежде жила в тихом горном селе, пугалась как шума, так и потоков ветра от проносившихся мимо машин. Я остановил грузовик на обочине и посмотрел на корову. Она уставилась на меня своими испуганными огромными глазами, пуская слюни и словно умоляя: «Давай вернемся домой!» Я помотал головой, глядя на грязный пол грузовика.
«Извини, не могу. Пролитую воду в стакан не вернешь».
В конце концов я проехал скоростное шоссе. Потихоньку рассветало. Когда мы свернули на проселочную дорогу, корова немного успокоилась. Однако от такой медленной езды заскучал уже я – и занервничал, потому что слышал, что если приехать на рынок к самому открытию, то можно продать корову подороже. А этот серпантин через гору Тхэгисан сильно замедлял скорость. Сельскохозяйственный грузовик не предназначен для того, чтобы быстро преодолевать большие расстояния. Сколько на газ ни жми, он только рычит, а стрелка спидометра
