боль. Кость была сломана, руку жгло огнем, кисть онемела. Женщина пыталась задержать дыхание, чтобы тварь ее не услышала, – она не верила, что та мертва, да и вообще сомневалась, что подобное существо способно умереть. Возможно, ему придавало жизненную силу некое колдовство, первобытная мощь, бросающая вызов рассудку, и даже если бы море Витр полностью растворило это страшилище, пожрав его вплоть до костей, на берегу все равно осталось бы нечто бесформенное, раскаленное добела и не менее смертоносное.
Сжав зубы от боли, Финарра начала отползать в сторону, зарываясь пятками в песок, и тут же замерла, увидев, как монстр дернулся и обрубок его шеи задрожал. Затем по всему телу прошла судорога, достаточно мощная, чтобы разорвать плоть, и демон будто обмяк. Шкура на его боку пошла пузырями, а затем лопнула, и сквозь нее показались сломанные концы ребер.
Немного подождав, Финарра продолжила медленное и мучительное отступление по песчаному склону. В какой-то момент под ее сапогом хрустнул камень величиной с кулак, но тварь никак не отреагировала на звук. Осмелев, женщина подобрала под себя ноги и поднялась во весь рост. Распухшая левая рука безвольно свисала. Повернувшись, капитан заранее мысленно проложила путь к отступлению среди валунов и осторожно двинулась вперед.
Добравшись до возвышенности, она обернулась и взглянула на далекое теперь чудовище. Седло пропало, как и все притороченное к нему снаряжение. Финарра могла различить копье, которым владела с тех пор, как прошла посвящение в свой День Крови, наполовину придавленное трупом лошади, ее преданной боевой подруги. Вздохнув, капитан направилась на восток.
Стемнело, и Финарра оказалась перед выбором. Она шла вдоль усеянного валунами хребта над берегом, но быстро идти не могла, тем более со сломанной рукой. Можно было спуститься к морю… но ей мешал страх. Неизвестно, была ли выбравшаяся на берег тварь одиночкой. То, что выглядело во мраке валуном, могло оказаться еще одним таким же монстром, выползшим дальше на песок. Имелся и другой вариант – свернуть вглубь суши, к пологому краю равнины Призрачной Судьбы, где трава полностью высохла, оставив после себя лишь гравий и пыльную землю. Опасность, учитывая быстро приближающуюся ночь, могла исходить из высокой травы: голые волки с радостью загонят добычу на безжизненную территорию.
Тем не менее на равнине она могла идти быстрее и, соответственно, добраться до своих товарищей намного раньше. Финарра достала длинный меч, когда-то принадлежавший ее отцу Хусту Хенаральду. Это было молчащее оружие, созданное в давние времена, еще до Пробуждения, закаленное в воде и раз за разом неизменно доказывавшее свою силу. Вдоль клинка струился извилистый узор, огибая рукоятку. В отполированном металле меча отражалось неземное сияние простиравшегося с левой стороны моря Витр.
Финарра свернула вглубь суши, прошла мимо изъеденных валунов, пока не добралась до самого края равнины. В стене черной травы справа от нее виднелись более темные просветы, отмечавшие тайные тропы зверей, обитавших на равнине
