мы часто. Постепенно официальное общение переросло в дружеское: что-то достать, принести банку сока в нагревшуюся под июльским солнцем палатку или пожарить картошку с тушёнкой на сливочном масле. Санёк был слегка прижимистым, но, когда коллектив настаивал, сдавался и уступал воле большинства. Поначалу он так же, как и мы, был поражён войной и собирал всё, что попадалось в руки. То гранат привезёт, то патронов, то с грозненского рынка черешни. Скучно ему было здесь, и Санёк нередко хандрил.
– Слышишь, док, у тебя нет ничего такого, чтобы разкумариться?
– Промедол, но он подучётный, каждая пустая ампула через фээсбэшников списывается и в их присутствии в костре уничтожается.
– А может, есть чего-нибудь в загашнике? Вчера на рынке пробовал чеченскую анашу, не вставляет.
– А насвай, его полно на прилавках?
– Детский сад это всё!
– О, вспомнил, есть порошок – дикаин! Из группы местных анестетиков, но вставляет не хуже кокаина, тоже учётный, но его можно заменить сахарной пудрой в случае чего. Всё равно пропадает, Андрей Владимирович сказал, что в полевых условиях ничего из него делать не будет.
– Ну что, сообразим на троих? – к нашему разговору подключился Валера-начфин.
– Ок, Валера, всё равно без тебя сейф не открыть. Звони в караулку, что идём в финслужбу, сейф с аптекой вскрывать. Но я не буду, вдруг вы передознетесь, кто вам медицинскую помощь будет оказывать? Я со стороны понаблюдаю и вмешаюсь, если вдруг за оружие будете хвататься, согласны?
– Добро, док! Предлагаю в столовке и вмазаться!
Время под вечер, под светом керосиновой лампы Сашуля стелет тонкую дорожку белого порошка на полевой стол офицерской столовой. Черенком алюминиевой вилки он ловкими, умелыми движениями подравнивает края дорожки. Профи, наверное, подумалось мне. Санёк сворачивает в тонкую трубочку десятирублевку, и мы по очереди вдыхаем носом.
– Валера, давай теперь ты!
Валера повторяет, неумело, но старается не подавать виду.
– А что должно быть?
– Галлюцинации яркие. Смотришь на комбата, а видишь стройную девушку, зовущую тебя к себе. Но к комбату сегодня не пойдём, в зиндан посадит всех троих. Туши керосинку. Пойдём в палатку.
Пока дошли до нашего ночлега, Сашуля «поймал кайф».
– Хи-хи, хи-хи, ты прав, доктор, я вас уважаю, хи-хи, хорошо вас учат, хи-хи, я тоже хотел в академию поступать, ха-ха, баллов не добрал.
– Саш, выпей ещё пиво сверху, лучше будет. А то сейчас зампотыл начнёт тебя искать, не поймёт. Валера, а ты как, чувствуешь что-нибудь?
– Нет, только нос перестал запахи различать и слизистая онемела. Наверное, что-то не так делал. Давай повторим.
– Хватит, выпей пиво лучше.
Местный анестетик требует индивидуальной коррекции и конечно же предзназначен для обезболивания, а не для одурманивания. Я тогда только догадывался о силе суггестивного воздействия на человека и способах его достижения.
