конечно, что же мне еще остается?! Если они не будут написаны моей кровью!
Эти чернила долговечнее всего того, что до сих пор придумало человечество. Разрушатся стены этой темницы, ржавой пылью рассыплются решетки, а написанное мной останется. Останется и увидит свет, увидит людей и тогда узнают они истину. Хотя бы эту – одну. Одна вытекает из другой. Круг разорван – Свобода!»…
………………
Стив задумчиво повертел в руках тетрадь и с сожалением отдал лаборанту.
– А что, Нэд, – спросил он, – дальше этот безумец действительно писал кровью?
– К сожалению. Это установлено абсолютно точно. Четвертая группа. Да, вся тетрадь до последней страницы заполнена ей. Откуда ему было знать, что карандашные записи мы легко восстановим, а вот написанное кровью…Все это расплылось сплошным розовым пятном и утрачено навек. Теперь уже ничего не сделаешь. Вот если б лет сто назад…
– Не городите чепухи, Нэд! – сегодня начальник не склонен был шутить,– вы прекрасно знаете, что нашей лаборатории всего 5 лет. А на шестой нас разгонят, если будем работать такими темпами. УЗИ, УЗИ!…Установление забытых истин! Откровения пророков, тайны Атлантиды, Трои, Тибета…Проверка сотен таких вот невзрачных с виду документов…А что говорят эксперты об искренности автора, о времени написания?
– Это писалось искренне, с надеждой, что найдут, прочитают, помогут. Но обращался автор явно не к согражданам, которым почему-то не доверял. Несомненно, также, что он был обречен и знал это…
– Откуда такая уверенность?
– Вы разве не обратили внимания на группу крови – четвертая. Людей с такой группой очень мало. От всех остальных их отличает то, что даже небольшая рана, учитывая плохую свертываемость крови, может стоить им жизни. Тетрадь заполнялась примерно в течение двух недель, никакой медицинской помощи автору не оказывалось. В конце он совсем обессилил. Последнюю страницу дописывал уже карандашом, благодаря чему мы узнали год и место написания.
– Благодарю, Нэд. А как вы смотрите на то, чтобы отправиться туда и все выяснить на месте?
– Просто так тетрадь кровью не исписывают. Я заинтригован, и, конечно, согласен.
– Хорошо. Тогда это будет вашим первым крещением, проверкой того, насколько вы усвоили знания, полученные в этих стенах. 18 часов на сборы вам будет достаточно?
– Вполне.
«Дорогой Стив. Я выполнил ваше задание. В назначенный срок капсула с информацией вернется, и, вы узнаете о тех истинах, и той жизни, о которой хотели узнать. Я стал невольным бытописателем этого народа…Но, вот еще, что, Стив: меня вы больше не увидите. Я не появлюсь у вас в 22-м веке. Я остаюсь здесь – в конце 20-го, поскольку считаю обязанным вмешаться в происходящие события.
Я знаю – это запрещено нашим Уставом. Но Устав – это инструкция, а инструкции надо время от времени пересматривать, иначе они начинают действовать во вред составителям. Обещаю, что ничего плохого для человечества я не сделаю. У меня нет никаких технических средств нашего века – я все отправил назад. Со мной останется мой опыт и знания, которые вы мне дали. Вы были хорошим учителем, Стив, благодарю вас. Наверное, это будет единственный случай, когда ученик уходит от учителя в прошлое, а не в будущее. Но, я так решил. Решил остаться. Разыскивать меня бесполезно, да вы и сами в этом убедитесь, когда будете запускать программу поиска – ее нет! Все мои мысли, вся информация записаны на этом кристалле. Послушайте и постарайтесь понять»…
****************
Сначала ничего не было. Даже мысли. Пустота, чернота, вакуум. Постепенно сознание возвращалось ко мне, вытесняя анабиоз двухвекового обратного скачка времени. «начала ничего не было» – я вспомнил, что это были первые слова рукописи, а вспомнив, начал действовать. Рука машинально нащупала вентиль выходного люка. Три поворота, щелчок и я на свободе. Место было выбрано мной идеально. По старым картам здесь должен быть лес. Так оно и было. Я слегка развеселился. Вспомнив, что через 200 лет на этом месте будет центр городской площади и чтобы отправиться с него пришлось на пол часа останавливать движение воздухопланов.
Надежно спрятав капсулу, которую при необходимости можно будет превратить в палатку, избушку лесника, дворец, крепость, любой марки автомобиль или корабль – во что угодно – я отправился к месту своего исследования – городок, конца 20-го века.
Первое впечатление редко бывает верным. Это все равно, что изучать озеро по карте или с высоты птичьего полета: получаешь самое общее представление – размеры, площадь, наибольшие глубины. В общем – статистику. При этом душа скрыта. В каждом предмете должна быть своя душа и чтобы понять ее нужны время, желание, самоотречение.
Вот и АБСУРДАК с самого начала произвел на меня удручающее, но как потом оказалось все же верное впечатление. Так называемый райцентр с 10-12 тысячами жителей. Есть двух-трех
