конце концов, найдут.
Под белым оскалом скелета виднеется улыбка, и я понимаю, что у меня есть проблемы посерьезнее, чем рабы дома.
Я грубо надрачивала одному из членов Ордена Скорпионов, пока хамила остальным, а теперь я просто позволила таинственному незнакомцу смотреть, как я трахаюсь с другим рабом клинка.
Я почти уверена, что Тиллео говорил об убийстве одного из членов этого Ордена, и в очереди тех, кто захочет пытать меня и казнить, двое его друзей будут первыми.
Я так долго себя контролировала, что теперь абсолютно собой не владею. Я играю с огнем, будто он не может сжечь меня дотла, но правда в том, что моя жизнь сейчас – это охапка хвороста.
Лето поднимается на ноги, берет со стола тряпку и вытирает ею с ног и лица следы нашей страсти. Я спрыгиваю со стола, возвращаю на место полоски платья и быстро застегиваю металлический пояс на бедрах. Когда я вновь поднимаю голову, «скелет» уже исчез.
Лето убирает член в штаны, а я наполняю наши графины вином. Не дожидаясь, пока он что-нибудь скажет, я поднимаюсь по лестнице, перепрыгиваю через две ступеньки за раз, и вновь попадаю на шумную вечеринку. С ворчанием слуга забирает у меня вино, но больше ничего не говорит – он слишком занят, наполняя пустые бокалы. Сердце колотится в груди, и я вновь встаю на свое место под гобеленом с изображением Сумеречного Двора.
Не в силах удержаться, я тут же перевожу взгляд на членов Ордена Скорпионов. Все трое стоят спиной ко мне, с ними оживленно беседует какой-то толстяк. Если бы все это не было правдой, я бы подумала, что присутствие одного из них в подвале мне привиделось. И стоит мне подумать об этом, как один из «скелетов» достает из внутреннего кармана своего длинного жилета тонкий, изящный кинжал. Затем он тянется к фруктовому пирогу на подносе справа, вонзает кинжал в него и подносит кусочек ко рту. Он смакует каждую крошку десерта.
Я наблюдаю за ним, и по моей коже бегут мурашки. Сколько времени пройдет, пока он не придумает использовать этот кинжал, чтобы вырезать мне сердце? Хотелось бы мне сказать «никогда», но внутренний голос уверяет – это произойдет совсем скоро. Все, чего я хочу, – это чтобы то, что сломалось во мне сейчас, не жаждало этого так сильно.
10
В тишине мы с братьями возвращаемся в шатер, прохлада ночи пытается обмануть нас и заставить думать, что пустыня – довольно приятное место, а не адская дыра, коей она становится днем. Звезды подмигивают нам, будто они – истинные правители этого мира, а мы – всего лишь насекомые, желающие казаться больше, чем мы есть на самом деле. И я, в общем-то, с ними согласен.
Мой взгляд блуждает по темной громаде Приюта слева от нас. Большое овальное здание впитало в себя боль и тени, но я не могу перестать думать о том, что там – она.
В какой части здания? Думает ли она обо мне или о моих братьях? Тот, другой раб, безжалостно долбит ее, погружая член по самые яйца в ее текущую киску, а она в ответ молит, встречая каждый его толчок?
Я
