Близость без единого слова мнилась важнейшим актом самосохранения: если не исполним все, чему научились за жизнь в разных постелях, умрем немедленно. Исполнили. Остались живы.
– А девчонке впору спасибо говорить, – промурлыкал Илья. – Такого у меня никогда не было. Я в нирвану, все.
– Я с тобой. Там места много, – вырвалось у меня.
– О да, грустная моя радость, – пробормотал он.
Мне показалось, что мы оба потеряли сознание. А когда очнулись и немного бестолково ласково пошептались, он заговорил первым:
– Наденька, Арина так и не изжила за пять лет горе после ухода отца. Вряд ли она действительно ждет его возвращения. Зато истерически боится потерять еще и тебя. Твое замужество для нее – то же самое, что его женитьба. Предательство дочери. Она тебе уже говорила, что не просила себя рожать?
Я уныло кивнула. И каким-то дурацким робким тоном спросила:
– Что делать?
– Ждать, когда поумнеет, – вздохнул Илья.
– Виновата во всем я. Не смогла воспитать доброго ребенка. Может, поставить ее перед фактом: ты живешь с нами, а она может делать, что хочет?
– Думаешь, мне такая жизнь в радость? Когда на глазах ломается юная девочка? Когда она ненавидит меня и тебя? Кстати, мои собственные дети тоже не молчат по поводу развода. Оба на стороне жены. И ни в чем ты не виновата. Учти, дочь только наполовину мать. А наполовину отец. Генетика упрямая штука.
Он был прав. Я была ему признательна за бережное отношение к Арине. Мне стало неловко не только за нее, но и за себя. Илья впервые упомянул, как трудно ему дается развод. Я упускала это из виду. Думала, если он влюблен в меня по уши, то прежняя жизнь не считается. Что поделаешь, муж именно так и бросал нас с дочкой – лихо, весело, торопливо. У Ильи все было иначе. Из уважения к родительским тяготам я его поцеловала, он ответил. Больше о детях мы не говорили.
В последующие дни мы вообще твердили друг другу одно слово: «Люблю». Он как с цепи сорвался. Поначалу я заподозрила, что эффект обеспечивает «Виагра». Но пара неожиданных столкновений в городе с торопливым: «Успеем ко мне забежать?» мои подозрения рассеяли. И тогда я удивилась. Возникло такое же ощущение, как при злости в его голосе, когда Арина предрекла, что, женившись, он будет считать мои морщины. Казалось, после того, что она уже наплела, сердиться именно на эту фразу было не обязательно. И тут мне начало казаться, что он каждый раз выкладывается, словно в последний. Вот-вот силы иссякнут, захочется отдохнуть от секса не по возрасту, и тогда я услышу что-то вроде просьбы на время прекратить свидания, чтобы обдумать, как нам жить дальше. Но завод все не иссякал. И я почти успокоилась.
Но однажды Илья после способной унять любые неприятные подозрения близости отвез меня домой и в машине душераздирающе грустно сказал, что возвращается к жене. Его дочь была беременна, и ему вдруг захотелось, чтобы у внука были дедушка и бабушка, которые навещают его не по отдельности, а вместе.
