по двенадцать часов в сутки отменяется. Не тяну больше.
– И замечательно. Всех денег не заработаешь, часть из них все равно придется украсть, – неуклюже воспользовалась старым анекдотом дочь и тактично отвела глаза.
Мы стали жить как жили. Ночью я классически выла в подушку, днем ела глицин. Постепенно справилась с собой. От этого, как водится, стала не лучше, а хуже – циничнее, равнодушнее, злее. Самое мерзкое, что Илья забрал с собой мою удачу. Или себе. Наверняка она была ему очень нужна, чтобы привлекать девушек. Да нет, я понимаю, что несу чушь. Просто немного мистики оживляет чувства. Боже, как я хочу чувствовать хоть что-нибудь, а не осознавать все подряд. На самом деле, похоже, меня накрыло всеми прожитыми годами, как взрывом. Я неожиданно заметила, что на меня перестали смотреть мужчины. Не с интересом, а вообще. И не только они. Юноши и девушки, бегло издали взглянув, обозначали, казалось бы, энергичную, с прямой спиной, ухоженную и модную женщину как пустое место. Меня донимало неприятное ощущение, что я существую только для своих ровесниц, и то мимолетно. Я слилась с толпой для всех. Эта напасть, честно говоря, оттеснила Илью. Бывало, обмылком некогда ароматного фигурного куска проскальзывала тощая мыслишка, что ничего этого со мной не случилось бы, останься мы с ним вместе. А если случилось, я бы не заметила. И лишь тогда во мне включился привычный комплекс: винить некого, кроме себя.
Пожалуй, с тех пор я не испытывала такой растерянности, как сейчас. Мы с дочерью жили бок о бок, каждый день общались глаза в глаза, у нас должны быть общие воспоминания. Но мы обитали в разных мирах. Их не слить воедино. Арина уверена, что я не вышла замуж, не желая повторять свои собственные ошибки в первом браке. Знала, что они были, какие именно, не поняла, и струсила. Я уверена, что она неуемным подростковым хамством распугивала моих женихов, а у меня не было сил ее приструнить. И тем более я не могла заставить их ждать, когда она поумнеет или смирится. Люди не обращают внимания на свой рассвет – малы еще. Они мечтают о полдне, для них солнце в зените равно им самим в зените. Сейчас это состояние можно растягивать с шестнадцати до тридцати шести. Но закат все равно наступает. И мои мужчины решили спокойно насладиться его красотой, не упустив ни минуты, ни секунды, изредка веря, что это и не закат вовсе, а рассвет. Чем черт не шутит. Они так же, как и я, нуждались только в желаниях и чувствах. Скандальная чужая девчонка наслаждению мешала. Вот и все.
Но интересно, мы с Ариной хоть что-нибудь помним одинаково?
Дочь
19 июня
Три дня ничего не писала, хотя давала себе слово ежевечерне формулировать смысл дня. А если он бессмысленный, этот самый день? Я снова вязну в маминой заботе – она вытирает пыль, готовит, накрывает на стол, не разрешает мыть посуду. Даже к стиральной машине не подпускает: «Оставь свои тряпочки в корзине, мне все равно завтра бельем заниматься». И все у нее как-то играючи получается. Но то ли я совсем чокнулась и выдумываю, то ли в самом деле ее трудовые
