из конунгов. Сейчас таких осталось мало. У датского конунга Свена Эстридссона просто руки не доходят до них, а Лосси тому и рад.
– Но если он никому не служит, его самого может обидеть любой, кто сильнее? – Вратко хорошо помнил, что у них на Руси дело обстояло именно так. Служба князю давала не только хлеб насущный, но и покровительство. Не зря друг друга часто спрашивали не «кто ты?», а «чей ты?».
– Кто Лосси обидит, до заката не доживет! – рассмеялся старик. – Ты еще с ним познакомишься.
Хродгейр прищурился.
– Его не так-то просто взять… Кусачий, словно дикий пес. Его двор – на маленьком островке между Селундом и Фюном. Земли нет – одни камни. Такие, как Лосси, грабят не от хорошей жизни. Думаешь, он очень богат?
– Ну, не знаю…
– Те, кто захочет прижать его к ногтю, получат большую драку и очень мало выгоды. Свену Эстридссону удобнее делать вид, что он не замечает Лосси. И время от времени призывать его на службу. В битве при Ниссе он был.
– А ты?
– Я служу конунгу Харальду. Конечно, я был.
– И после этого ты горишь, что вы не враги?
– Между нами нет крови. – Хродгейр пожал плечами. – Нам нечего делить. Если бы мы встретились в бою, то сражались бы, как положено. Сейчас наши конунги замирились.
– Но ведь Лосси считает, что никому не служит. Может, ему наплевать на мир между конунгами?
– Может, и наплевать. И даже, скорее всего, наплевать. Но меня он знает. И знает, что я ему не по зубам.
– Так что же он…
– А он, клянусь молотом Тора, тоже спешит в залив Жадного Хевдинга! – подмигнул Сигурд.
– Я тоже так думаю, – кивнул скальд. И возвысил голос: – Эй, парни, вам придется поторопиться! Драки сегодня не будет! Но будет хорошая гонка!
– Хоть согреемся! – прогудел Олаф.
– А ты замерз? – буркнул Асмунд.
– Да уж, знобит что-то…
Викинги захохотали. Вратко все никак не мог привыкнуть к этим, на первый взгляд бессмысленным, вспышкам веселья. Суровые бородатые мужики, на счету каждого, по всей видимости, несколько убитых, радовались будто дети. Но так же быстро они переходили от смеха к тяжелой работе. Ведь легкой греблю длинным веслом мог назвать только тот, кто видел стремительно мчащийся дреки с берега, да и то на расстоянии двух-трех верст.
– И раз, и два! И раз, и два! – задавал ритм Гуннар, голосом соперничая с рассвирепевшим быком. Как рассказывал священник, проводивший службы в маленькой церквушке на их конце Новгорода, в стародавние времена иудеи разрушили стены осаждаемого ими города под названием Иерихон, дуя в трубы. Так вот, если бы в войске иудейском нашелся человек с глоткой кормщика «Слейпнира», он справился бы и без труб.
Весла – толстые жерди из прочной древесины – гнулись в руках дружинников.
Дреки мчался против ветра, взрезая штевнем крутые пригорки волн, взбираясь на них и обрушиваясь в серо-зеленые ложбины.
Волосы
