публике, так и мне в глаза никогда бы не признался в подобном. Да и к чему? Нас устраивало, что я помогаю финансово его «детищу», а он прикрывает за это мою задницу, когда мне нужно. Взаимовыгодное сотрудничество. Бизнес, ничего личного.
И сегодня в этом зале собралось с сотню таких «важных» и «нужных» контактов, где каждый считал своим долгом сказать хоть пару слов в честь моего тридцатисемилетия.
Тридцать семь, а уже нахожусь в двадцатке «Форбс». Неплохо, я считаю.
Не могу сказать, что обошелся без начального капитала. Родители, да и почивший дядюшка, как оказалось, не оставивший после себя наследников, помогли резко стартануть. В восемнадцать я пришел в компанию, оставшуюся без владельца, и довольно быстро смекнул, что стоит чуть подучиться, чтобы достичь чего-либо в этой жизни. Кофе стал моим соратником. Причем, буквально.
Дядюшка владел кофейной плантацией в Бразилии, построил завод по переработке зерен и поставил на поток производство с последующей дистрибуцией. А я… расширил сеть. Не сразу. Мне потребовалось больше десяти лет, чтобы понять, как правильно строить бизнес, но сейчас почти каждый второй пьет кофе моей марки. А я могу себе позволить практически все.
Доходы от продажи тонизирующего напитка сделали меня магнатом. Достаточно искушенным, чтобы до своих сорока утверждать, что я попробовал все. Это легко, когда ты можешь купить любую вещь, на которую упадет взгляд.
Причем, вещью может быть человек. Любовь покупалась также просто, как и шампанское, что сейчас разлилось по языку.
Я поймал на себе заинтересованный взгляд жены нашего депутата, яркой брюнетки, сегодня облачившейся в тесное синее платье с таким декольте, что было удивительно, как сидящие рядом с ней мужчины не подняли вверх стол с богатыми на морепродукты закусками. Впрочем, может у них в штанах и не было ничего впечатляющего, чтобы сдвинуть этот самый стол. А по взгляду госпожи Стрельниковой, она точно знала, что за моей ширинкой скрывается «зверь».
Я мог бы ее трахнуть в любой момент, как случалось неоднократно, просто поманив за собой, но хотелось чего-то более… сложного.
Легкие добычи мне наскучили.
– Дорогой мой, позволь вручить тебе подарок, который выбирал с особой тщательностью, – продолжил Данилов и сделал знак персоналу ресторана. Видимо, чтобы вынесли его?
Мальчики засуетились, попросили расступиться гостей перед входом, открылась дверь… и на пол чуть было не свалилась юная особа в воздушном голубом платье, видимо, опиравшаяся в тот момент на эту самую дверь по ту сторону. Белокурая девушка с острыми плечами, лишенными ткани и позволяющими рассмотреть изящные ключицы, испуганно огляделась, пропищала извинения и поспешила прочь из банкетного зала.
Но я уже заинтересовался.
Такой подарок, Данилов?!
Серьезно?!
Неуловимая и смущенная малышка?
Я поднялся с места, желая высказать, что в этот раз он превзошел себя, когда в открытые двери внесли большое полотно в человеческий рост. В золоченой раме с изображенными на холсте знакомыми мне кофейными плантациями.
– Я заказал для тебя картину, вызвал в Бразилию известного итальянского художника, чтобы он смог передать солнце на каждом листике черного золота, которым ты владеешь. Надеюсь, глядя на это полотно, ты будешь с теплотой вспоминать не только работу, но и друзей, что всегда поддержат тебя в любом начинании.– С днем рождения, Григорий Романович! – Подполковник ФСБ поднял бокал, салютуя мне и доброжелательно улыбаясь.
За его улыбкой, как обычно, скрывалась обыкновенная учтивость, привычная в нашем кругу и не имеющая ничего общего с настоящими чувствами.
Глубоко внутри он меня мог люто ненавидеть, но как на публике, так и мне в глаза никогда бы не признался в подобном. Да и к чему? Нас устраивало, что я помогаю финансово его «детищу», а он прикрывает за это мою задницу, когда мне нужно. Взаимовыгодное сотрудничество. Бизнес, ничего личного.
И сегодня в этом зале собралось с сотню таких «важных» и «нужных» контактов, где каждый считал своим долгом сказать хоть пару слов в честь моего тридцатисемилетия.
Тридцать семь, а уже нахожусь в двадцатке «Форбс». Неплохо, я считаю.
Не могу сказать, что обошелся без начального капитала. Родители, да и почивший дядюшка, как оказалось, не оставивший после себя наследников, помогли резко стартануть. В восемнадцать я пришел в компанию, оставшуюся без владельца, и довольно быстро смекнул, что стоит чуть подучиться, чтобы достичь чего-либо в этой жизни. Кофе стал моим соратником. Причем, буквально.
Дядюшка владел кофейной плантацией в Бразилии, построил завод по переработке зерен и поставил на поток производство с последующей дистрибуцией. А я… расширил сеть. Не сразу. Мне потребовалось больше десяти лет,
