style="font-size:15px;"> – Ох, просто копия Амирхана! – достает она его из люльки.
Дальше следуют обычные улюлюканья, к которым я уже начинаю привыкать. Такой уж необычный эффект производит этот ребенок. Все взрослые то и дело попадают под его влияние.
– Ты нас очень напугала, бабушка, – говорит Сафия, стоит той немного успокоиться.
Это немного раздражает. Сам не знаю почему, но мне не нравится то, что моя семья так привязана к этой девушке.
– Врачи преувеличивают, – отмахивается бабушка. – Еще и на диету решили меня посадить, представляете?
– Если решили, будем поддерживаться, – безапелляционно заявляю я.
Я уже давно говорю домашним, что пора сменить меню и перестать есть столько мучного. А уж про топленое масло, которое они добавляют в каждое блюдо, я вообще молчу!
– Не волнуйся, бабушка, я лично займусь твоим питанием, – бросая на меня укоризненный взгляд, заявляет нахальная женушка. – Ты даже не заметишь никакой разницы!
– Ну что бы я без тебя делала, деточка! – тут же сменяет гнев на милость бабушка, отчего я лишь закатываю глаза.
Необычный эффект на мою семью производит не только ребенок.
***
– И что это? – спрашиваю я, когда, зайдя в комнату, замечаю какую-то странную пристройку к нашей кровати.
Разве я это просил у нее заказать? В чем вообще ее смысл?!
– Это приставная кровать, – шикнув на меня, говорит Сафия. – Нельзя говорить потише? Я только-только его уложила! – показывает она взглядом на дремлющего на ее руках ребенка.
– Уложишь еще раз, в чем проблема? Ты же у нас мастер решать проблемы, – язвлю я, проходя вглубь комнаты и начиная расстегивать рубашку. – И я не соглашался на подобную фигню, с тем же успехом ребенок мог спать и на кровати.
– А я твоего согласия и не спрашивала! – положив ребенка в «кроватку», решает женушка показать характер. – И хватит уже срываться на мне, я тебе не груша для битья!
Ух ты ж, какие зубки отрастила, тихоня!
– Ты будешь всем, чем я захочу! – злюсь я от подобного тона и поведения. – Я смотрю, ты почувствовала свободу, вернувшись домой! Думаешь, раз ухаживаешь за ребенком и выдаешь себя за его мать, сразу стала настоящей женой? И не…
– Да я бы ни за что не стала твоей настоящей женой! Мне такого счастья и даром не надо! – перебивает она меня самым наглым образом. – Не думай, что я мечтаю о подобной участи! И ухаживаю я за ребенком только потому, что мне его жаль! Ты лишил его матери, и сейчас…
– Его мать продала мне его! – злюсь я на подобное заявление. – Пришла ко мне и выставила счет за всё время, что вынашивала его и заботилась, – показываю пальцами кавычки при последнем слове. – Так что можешь не переживать за ее задетые материнские чувства, их, увы, не было и нет.
– Тогда мне вдвойне жаль этого малыша, у него нет ни отца, ни матери. Хотя знаешь что? Я и не ожидала ничего другого от такого холодного человека, как ты! – выдает она мне целую тираду и, развернувшись,
