покупать ребенку пеленки, распашонки, чепчики, погремушки, подгузники. Возможно, даже начнет пить чай с молоком. Она купила комбинезончик, свернула и бережно убрала в сумку к чипсам. В глубине души плескалась радость. Такую вещь отхватила!
Вера шла домой, а мозг цепенел. Дело в том, что на всем белом свете о ее беременности знала она одна. Вера посмотрела на свое отражение в окнах. Под пальто ничего не разглядишь, а в обтягивающей одежде скоро не скроешь.
– Хорошо тебе, комбинезончик. Всем ты нужен. А мне-то что делать? – прошептала Вера.
Ноги перестали слушаться. Глаза заблестели. Вера остановилась. «Что сказать маме? Как? Надо подумать. А если мама будет против, можно уйти, снять комнату, воспитывать ребенка одной. Как в фильме „Москва слезам не верит“».
Вера решительно пошагала домой. По дороге съела чипсы. В подъезде с улыбкой поприветствовала соседа. Продолжая улыбаться, переступила порог родного дома.
Глава 3
Одуванчиковое варенье
– Вера, зайди, пожалуйста, ко мне, – сказала мама.
И Вера превратилась в послушного кролика. Робко постучавшись, отворила она дверь маминой спальни.
Эмма Владиславовна сидела в приземистом кресле нога на ногу и листала журнал «Педагогический вестник». Она не сразу уделила внимание дочери. Наконец, вздохнув, Эмма Владиславовна закрыла журнал и, откинувшись на спинку кресла, жестом пригласила Веру присесть на диван. Сняла очки, давая отдых уставшим глазам. Устремила взгляд на окно.
– Вера, мне не дает покоя странный телефонный звонок. – Эмма Владиславовна выдержала паузу. – Час тому назад позвонила женщина. Не представилась.
Вера превратилась в струну.
– И что было дальше? – спросила она как можно спокойней. – Мало ли кто мог позвонить? Может, номером ошиблись. Или кто-нибудь из твоих коллег. У тебя их столько – всех не упомнишь.
– Не думаю. Склерозом я пока не страдаю, как и слабоумием. Собеседница спросила: «Эмма Владиславовна, вы в курсе, что ваша дочь в интересном положении?» – Мама положила журнал на столик, подалась вперед и посмотрела дочери в глаза. Несколько секунд продолжалось противостояние взглядов, но эти секунды показались Вере вечностью. – Вера, я не знала, что ответить. Я не могла отреагировать, не проверив информацию, – продолжила мама.
– И что ответила? – Верин вопрос прозвучал чересчур бодро.
– А ты на моем месте как бы отреагировала? Конечно, это могла быть злая шутка. Или посторонние люди владеют информацией лучше, чем я?
– Откуда я знаю, кто тебе позвонил, что сказал? Может, ты что-то неправильно поняла. Я и так устала, еще не ела ничего. И вообще, мама, извини, но у меня завтра экзамен. Мне надо учить.
– Экзамен – это святое, – четко произнесла Эмма Владиславовна и снова взяла журнал.
Вера покинула мамину спальню. Эмма Владиславовна погладила сухие, как палочки, ноги – болят. Раньше она ходила дома исключительно в туфлях,
