когда кузнец скомандовал обед. Мальчишка указывал на чеканку козлиной головы на молоте.
– А, это. Это козлиная голова. Знак Амора. Есть такой бог. Ему на восточных землях поклоняются. Молот, видимо, оттуда.
– Какой он?
– Ну не козел – точно, – хохотнул кузнец, откусив пирог и запивая квасом. – Говорят, руки у него человеческие, но вот ноги – с копытами, а голова козлиная. Еще рассказывают: он упертым благоволит.
– Он злой?
– А кто его знает? Это надо у Лимаров спрашивать. У нас этим богам не молятся.
– Амол, – кивнул парнишка, проведя пальцем по чеканке.
– Доедай и вставай на мехи. Сегодня надо успеть отлить всю бронзу, что с последнего торга привезли, – кузнец поднялся, поставил кувшин рядом с Маком и вышел на улицу.
Мак ухватил пирог, откусил, но не выпустил из рук молота.
– Здравствуй, Марк! – произнесла козья голова, выгравированная на ручке молота. – Приятного аппетита!
Говорящий металл заставил парнишку поперхнуться. Он закашлялся и уронил кувалду на пол.
– Только не говори, что испугался? Кстати, а как мне к тебе теперь обращаться? Ты все еще Болотов Марк Сергеевич, или просто деревенский дурачок Мак?
– Ты настоящий? – промямлил парнишка.
– Самый настоящий! – усмехнулся гость на металлической ручке. – Ты не забыл наш договор?
Парень сглотнул и застыл, как каменное изваяние.
– Ты обещал их велнуть, – дрожащим голосом произнес Марк.
– Я свое обещание сдержал, – хмыкнул восточный бог. – Сегодня ночью – убедишься. А вот ты – пока нет.
– Я? Но ты же…
Парень не успел договорить. С улицы зашел кузнец, вытирая бороду. Его взгляд зацепился за остатки еды.
– Сытый что ли?
– Не, – тут же спохватился паренек и начал усиленно работать челюстями, запивая оставшимся квасом.
Мальчишка быстро доел, подхватил кувалду и положил на место. Работа началась с новой силой. Весь оставшийся день он работал на мехах, раздувая жар в углях. Монотонная работа наталкивала на раздумья, но идеи в голову не шли. Вертелись слова козлоголового божества, а также крутились в голове воспоминания о прошлой жизни, наконец-то удалось вспомнить цвет глаз жены, запах ее шампуня…
– Тише! Пережжешь! – послышался голос кузнеца, выводящий из транса.
Мак остановился, досчитал до десяти и снова начал работать мехами, но уже гораздо медленнее. В голове снова витали мысли, но уже о том, как проснулся в этом мире, как несколько дней не мог встать с лавки, как его отпаивали какими-то травами, а его мутило и трясло, словно у него было дикое затянувшееся похмелье… Вспоминались два года, которые он провел в селе, постоянная работа то с рыбаками, то с мужиками в поле, то у кузнеца, то просто по хозяйству у одной из семей. Как приходилось учить
