угодил?
– Училище ордена было лучшим, – хмыкнул Рим. – Самый высокий балл, индивидуальный отбор и проверка генома. Хотел туда, чтобы доказать всем, что не хуже их.
– И как? Доказал?
Рим поднял руку и оттопырил палец с кольцом инквизитора.
– Достойно, – с усмешкой произнес Каин.
– А ты? Как ты умудрился вляпаться в темную магию?
– Ты говоришь так, словно темные только и делают, что убивают и уродуют окружающих.
– Нет, конечно. Я видел всяких. Мне доводилось участвовать в убийстве паладинов, перешедших черту.
– Надо же. А я думал, ты слепой фанатик. Скажи, о чем ты думал, когда учился и работал в нескольких местах? Когда мел вокруг дома этого скряги? О чем ты думал, когда пытался поступить в училище ордена?
– О том, что никогда не вернусь на улицу.
– Когда я просил ученичества у темного мага, я думал о том же, – кивнул Каин. – У каждого свой путь, но у меня много вопросов к инквизиции. Они перестали быть карательным органом. Они превратились в таких же обезумевших убийц, как и сошедшие с ума темные.
– То есть ты признаешь, что темные – обезумевшие убийцы.
– Да. Среди них очень много озлобленных, сломленных людей. И сломали их вы. Вы сами создали тех чудовищ, что вокруг вас. Тьма не умеет злиться. У нее нет памяти. А вот у людей, что способны призывать тьму, она есть. И если ты внимательно следил за такими чудовищами – они отлично запоминают злобу, боль и ненависть, но очень быстро забывают любовь, преданность и дружбу.
– Все чудовища вокруг выращены нами, – кивнул Рим. – Тут ты, Каин, прав.
– Не называй меня так больше, – парень повернулся на бок и прикрыл глаза. – Теперь я Нобу. Надо хотя бы начать откликаться на свое новое имя.
Несколько секунд он молчал, но спустя минуту начал бормотать вслух:
– Парень был под серьезным прессом. Не знаю, что тут происходило, но он давно принимает антидепрессанты. Он хотел покончить жизнь самоубийством, но у него не получилось.
– А ты в этом уверен? – повернулся к нему паладин. – Может, получилось, и именно поэтому ты оказался внутри его тела.
– Может, и так, но нам придется разбираться с его проблемами. И чует мое сердце: их будет немало.
– Это сердце не твое.
– Теперь мое, – недовольно буркнул Каин. Тут ему в голову пришло воспоминание мировой карты, и он недовольно перевернулся на другой бок. – Черт бы побрал этот мир.
– Что? Мировая карта покоя не дает?
– Здесь все может оказаться иначе. Мы можем вляпаться в неприятности, даже когда зайдем в туалет! Я поначалу думал, что это все же прошлое, но оказывается – другой отсталый мир.
– Ну да, особенно если наступить не туда, куда нужно. Ты бы видел, как на тебя смотрела мать, когда ты руками ел.
– Я лучше
