rel="nofollow" href="#n_52" type="note">[52]. Все это, в конечном счете, обусловило то, что на Урале, как и в большинстве других регионов, в февральско-мартовские дни 1917 г. сторонники монархизма не сумели организовать серьезных массовых выступлений в защиту существующей власти.
Падение монархии, запрет деятельности правых организаций со стороны Временного правительства привели к их роспуску. В ряде местные организации перешли на подпольное положение[53]. В крае начались массовые аресты участников и сторонников правого движения, продолжавшиеся и в период Гражданской войны и иностранной интервенции[54]. Правый спектр политической жизни общества сместился в сторону партии кадетов, восстановившей и частично расширившей свои ряды. Однако им не удалось создать действительно массовых и устойчивых объединений в новых политических условиях. Весной-летом 1917 г. выявлена деятельность 37 комитетов (2 тыс. чел.)[55]. Обострение классовой борьбы осенью 1917 года, принявшей форму гражданской войны фактически прервало партийное строительство. Попытка возобновления работы промонархических организаций имела место с падением власти Советов на Урале и в Сибири в 1918–1919 годах. Однако с разгромом армии Колчака в 1920 г. они окончательно прекратили свою деятельность.
Уход с исторической сцены монархических и промонархических организации на Урале к концу 1917 г. был обусловлен следствием изменения экономических, социальных, политических и психологических основ существования страны и уральского общества.
А. А. Котельников
Судебная система Российской Империи: проблемы реформирования в середине XIX века
Чертами суда Российской империи являлись множественность судебных органов, сложность и запутанность процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, который должен подлежать рассмотрению того или иного судебного органа[56]. Господствовала розыскная форма судопроизводства: процесс проходил в глубокой тайне, суд решал дело не на основе живого, непосредственного восприятия доказательств, личного ознакомления со всеми материалами дела, непосредственного устного допроса обвиняемого (подсудимого), свидетелей, а опираясь на письменные материалы, полученные во время следствия. Доказательства оценивались по формальной системе. Их сила заранее определялась законом, который устанавливал, что может, а что не может быть доказательством. Закон же устанавливал и степень достоверности допускаемых доказательств, деля их на несовершенные и совершенные, т. е. такие, которые давали основание для окончательного приговора и не могли быть опровергнуты подсудимым. Но и среди них особо выделялось признание.
В середине XIX в. судебная система Российской империи подверглась реформированию[57]. Судебная
Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 71. Оп. 35. Д. 1097. Л. 61.
Государственный архив Российской Федерации. Ф. 579. Оп. 1. Д. 2476. Л. 1.
Гаузова Т. А. Организация буржуазной контрреволюции на Урале в период двоевластия // Классовая борьба на Урале в период двоевластия и утверждения диктатуры пролетариата. Пермь, 1989. С. 58–59.
См.: Кони А. Ф. История развития уголовного процессуального законодательства в России // Кони А. Ф. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 4. М., 1967; Коркунов Н. М. Русское государственное право. Т. 2. СПб., 1903; Лазаревский Н. И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. Ч. IV. Гл. 1; Случевский В. К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство. Судопроизводство. СПб., 1892; Сперанский М. М. Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России: Проекты и записки. М., 1961. С. 95–144; Фойницкий Н. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1884; и др.
Материалы по судебной реформе в России: В 74 т. СПб., 1864;
