Зовя воздух, твое тело будет наполняться им и попытается лопнуть, словно сдавленный рыбий плавательный пузырь. Зовя свет, ты будешь чувствовать истинную боль. Боль от волосков до ногтя. Зовя тьму и смерть… Никогда не зови смерть и тьму… Поверь мне. Лучше их никогда не звать… – последние слова гном-старик произносил шепотом. Он замер, словно что-то увидел и на его лбу выступила испарина, – Не вздумай их звать… Кошмары ночью до сих пор мучают меня… Если ты будешь звать руны слишком сильно, они тебя убьют. Если ты позовешь их слишком тихо, они лишь взглянут, но ничего не сделают. Чем чаще ты будешь их звать, тем чаще они будут откликаться. Рано или поздно они будут переворачивать горы и гасить светила по одному твоему шепоту. Но! Если ты нарушить свой обет аскета, то они отвернутся. Раз и навсегда. Ты уяснил это?
Таблеткин кивнул, подтверждая, что понял старого гнома.
– Я дарю тебе эту книгу, – с этими словами он протянул Таблеткину книгу без опознавательных знаков. – Здесь записано произношение и склонения всех 108 изначальных рун и их дочерних производных.
Увидев непонимающее выражение Таблеткина он усмехнулся.
– Ты же не думаешь, что рунная вязь песчаной бури будет состоять из рун воздуха и земли? Стык рун воздуха и движения дает дочернюю руну ветра, а стык рун земли и малой частицы дает песок, – гном-старичок покачал головой. – Труден будет твой путь, Повелитель Рун. К сожалению, я не могу тебе помочь. Свою власть над рунами ты должен обрести сам. Мой совет тебе один. Не кричи руны. Лучше сто раз прошептать, чем один раз крикнуть. Если ты будешь кричать руны, боль сведет тебя с ума. Ты будешь бояться рун. Настоящий повелитель никогда не боится своих подчиненных! Запомни это!.. Ступай. Мне больше нечего тебе сказать, Повелитель Рун.
Таблеткин встал из-за стола, поклонился и направился к выходу.
– У выхода висит балахон с капюшоном. Возьми его. Руны сыграли с тобой плохую шутку, оставив на твоем теле видимую вязь. Слишком приметная она, – долетело в спину Таблеткину.
Он снял свой старый балахон, одел тот, что был у двери и повесил на его место свой старый. Он повернулся, кивнул гному и вышел.
ЛегОлас
Спустя неделю, с начала работ над доспехом
Во дворе дома Торина стоял огромный манекен. На нем был надет доспех. Матово-черный доспех имел хищные черты. Поверхности были рифленые, а сочленения закрыты хитрым манером. Создавалось впечатление монолитности доспеха. В глаза бросался шлем вытянутой формы, с забралом и отверстиями для рогов.
– Неплохо. Очень неплохо. – Торин ходил вокруг доспеха. Он подергивал бороду толи с досады, толи из зависти, толи просто от созерцания такой мощи. – Ну что я могу сказать, мастер ЛегОлас…
От этих слов ЛегОласа передернуло. Торин называл его только «позор рода», «эльфячье отродье» или «ушастый», когда
