style="font-size:15px;"> Нужно молчать, иначе рявкну чего-нибудь, чего рявкать не стоит. Молчу, ссыпаю осколки в урну. Ботинки прилипли к полу, запахов уже не чувствую – благословенье Рьялы. Чёрив хохочет.
– И всё-таки знатно ты его. Надоели эти арлунцы. Ходят как к себе домой, никаких манер, скупердяи.
Мужик был арлунцем? А я не заметила. Я ничего вообще не заметила кроме его рук на горле Ники и в паху. Я знаю, что два месяца назад вот так же в зале изнасиловали Лёну и Чёрив ничего не сказала, точнее сказал, что сама напросилась.
– Хочет шлюху, пусть платят, – выплюнула я, глядя в пол.
Чёрив одобрительно прикрякнул.
– Это ты права, пусть платит. А что с твоей Асей?
– Она в лазарете.
– Врачиха. Слушай, – он подмигнул мне левым глазом, а правый косит, – может ну её? Всё равно ты работаешь за двоих, а она пусть врачует.
– А платить вы будете мне за двоих?
– Ха, – оскалился, – ха. Смелая ты, Лорри. Ух девка ты, Лорри, огонь. Сам бы взял, да старый уже. Ну ты подумай, обмозгуйте там.
– Да, – проще с ним согласится. Боги, свалил бы он уже.
– А зачем ей платок, – он постучал по затылку, будто платки носят на затылке.
– Так модно в Лесенках.
– Лесенки, лесенки, – принялся бормотать Чёрив. Он понятия не имеет, где это, думает деревушка в горах Линя, – лесенки-чудесинки, – поднял пиво, сполз со стула и наконец уволокся прочь.
Слава богам. Я вздохнула и проложила скрести пол, руки, конечно, саднило, да ещё и плечо ноет. Что ему ныть? Давно уже всё зажило. На улице дождь, значит Астрис ночевать не придёт, вернётся не раньше обеда. Может Чёрив и прав, устроилась бы она хоть медсестрой, если врачом не возьмут. Без документов не возьмут. А какие у нас документы? Царским гвардейцам в изгнании такого не полагается. За бывшей цветной гвардией охотятся прихвостни черного мечника, нашего нового царя, владыки двумирья и далее, далее, далее. Зют бы его побрал.
Нет, здесь мы надолго не останемся. Я уже успела скопить кое-что на новую жизнь не хватит, но хватит на дорогу до настоящих Линьских гор. Как только Асин блондинчик поправиться, мы уйдем. Я найду для неё благословенный край, я самого Рьялу для неё найду.
***
– Лорри! – встрепенулась Ника, совсем сонная она потянулась меня обнимать. – Ты ко мне ложись, Лорри.
Я вздохнула, я стянула ботинки, потом передник, потом чулки и сарафан. Придётся остаться с ней. Очень сомневаюсь, что я так высплюсь. Но она тянет и тянет свой дурацкое «Лорри!». Я присела на край её постели. Ника подвинулась к стене. В Никиных одеялах тепло и пахнет её кисловатым потом.
– Как ты?
– Нормально, – уверила она, но что-то не похоже: говорит вроде твёрдо, а сама жмётся ко мне. – Спасибо, что пришла. Я не усну. Я не усну. Я пыталась, но там он. Он…
– Мразь, – вырывается легкое слово, но этого мало. Мне всё ещё хочется кричать в окно, в мужичью морду, в Чёрива.
– Расскажи мне что-нибудь. Расскажи про себя.
