без пальцев. Тот ответил тем же, и я удивленно смотрела, как рокеры, размяв руки, играют в старую детскую игру «камень, ножницы, бумага». Проиграл брюнет. Вздохнув, он аккуратно подхватил чашечку вместе с кружкой и направился в сторону лестницы, бросив напоследок. – Если что, ловите меня с балкона.
Я невольно прыснула, с трудом представляю такую картину. Несмотря на некоторую худощавость, рокер не казался слабым и хрупким. И уж точно не тянул на нашкодившего подростка, который сигает с высокого забора, спасаясь бегством от сторожа, заставшего его за воровством яблок в саду.
– О, а это кто? – спросил второй парень, внимательно оглядывая меня. – Хорошенькая какая…
– Стажер, зовут Арина, – пояснил Алик, снова запуская кофемашину. – Арина, это Александр, наш арт-директор.
– Здарова, – мне протянули руку, рассматривая с простым любопытством, нежели чем-то еще и, стоило только мне протянуть руку, как ее просто аккуратно пожали, без каких-либо «подкатов». – Если что понадобится, мой кабинет там, справа от сцены. Мы там с ведущим и ди-джеем соседствуем.
– Хорошо, – кивнула я, невольно улыбаясь, получив новую информацию. Парень улыбнулся в ответ и обратил свое внимание на выставленную перед ним кофейную чашку, возмущаясь:
– Э, а накапать?
– Сухой закон, – развел руками бармен, усмехаясь. – Начальство не велит спаивать персонал.
– Тьфу ты! – сплюнул арт-директор, достаточно молодой, лет двадцати пяти на вид. – Никакого удовольствия от работы!
– Ты хоть работаешь, – раздалось позади недовольное бухтение. – А меня опять уволили!
– Пятый раз на неделю… Идешь на рекорд, – усмехнулся Александр, глядя на скривившегося друга, устраивающегося за стойкой. – Я на прошлой впух всего три!
– Да млятство! – ругнулся тот, пригубив кофе уже из своей чашки. Сморщившись, тот укоризненно посмотрел на бармена. Алик, ухмыльнувшись, достал пузатую бутылку коньяка и показательно отсчитал три капли янтарной жидкости, упавшей в горячий напиток. И пояснил в ответ на укоризненный взгляд арт-директора:
– Компенсация морального вреда!
– Мало для компенсации, – недовольно хмыкнул брюнет, а бармен пояснил для меня:
– Это Роман. Наш финансист и казначей.
– Уволенный казначей, – мрачно буркнул тот, поднимаясь и забирая свой напиток. – Вот лучше б он меня просто нахрен послал!
– Тонкая душевная организация, – фыркнул Александр, закатывая глаза и тоже поднимаясь. – Ладно, я у себя. Следующую кружку Лександрычу пускай Верещагин тащит!
– А он разве приехал? – удивленно посмотрел ему вслед Алик. Рокер только рукой махнул:
– Со служебного входа приперся минут пять назад.
– Понятно, – задумчиво откликнулся бармен и хитро посмотрел на меня. – Я смотрю глаза-то круглились?
– Так… есть с чего, – смущенно призналась
