начинается юность. В этом возрасте они овладевают ремеслами и постигают науки. Второе совершеннолетие, после которого эльдар считается взрослым, празднуют в сто лет. Многими подмечено, что дети эльдаров, вынутые из своей семьи и воспитываемые среди иного народа, развиваются и взрослеют со скоростью обычного человека.
Амальрик «Записки путешественника»
Жить Феранору осталось менее часа. Он понял это когда увидел, как первый солнечный луч пробивается сквозь окошко под потолком и услышал приглушённое стенами молитвенное пение азанов. Он сел на охапке сухого тростника, подтянув ноги к груди, обхватив колени руками. Его узилище – низкий каменный мешок, душный и тесный.
Ожидание неизбежности изматывало, лишало сна, оставляя лишь краткие моменты забытья, когда он просто прикрывал глаза и видел родной Эльвенор – прекрасный, могучий, овеянный покоем и славой. Видел величественные дворцы Высоких Лордов, триумфальные арки, широкие улицы. Тенистые леса, где тысячелетние аладоры тянули к солнцу густые кроны, на полянках плясал маленький крылатый народец, сбегал к морю величественный Беленголн, которого он уже никогда не увидит. А увидит он базарную площадь и какой-нибудь лоток с дынями и арбузами. Последние, на что упадёт его взгляд станет корзина из ивы. Чего он точно уже не увидит и не расстроится, так это как чумазые дети будут играть его головой, а прокажённые драться за право собрать кровь, из-за глупого суеверия, что она может исцелять.
Это – Атраван, дикий край горячих ветров и бесконечных безжизненных песков, заволакивающих холмы и долины. Страна, где жизнь теплится вдоль побережья и в редких оазисах, посреди жёлтых пустынь. Где живут чёрные люди, прячущие лица под платками. С ласковыми речами и подобострастной улыбкой тут преподносят яд, а отвергнутая женщина не плачется подругам, а хватается за кинжал…
Он вскинулся, в темноте коридора за тюремной решеткой ему послышался померещился звон ключей и шарканье шагов надзирателя. Прислушался, всмотрелся до боли в глазах. Не идёт ли к нему надзиратель, в сопровождении крепкой стражи, чтобы сказать одно слово: «Пора!»
Нет…
Не идёт…
На улице снова запел азан. Похоже, что до конца молитвы за ним не придут. Он вздохнул, закрыл глаза и откинул голову на шершавую стену. Краткая отсрочка принесла одновременно облегчение и раздражение.
– Катмэ, скорей бы уже… Надоело тянуть!
Он всегда думал, что найдёт смерть в бою. Только за последние месяцы его жизнь десяток раз висела на волоске. Иногда для успеха врагам недоставало лишь маленькой толики везения. Или же наоборот, его собственное везение перевешивало смерть на ту самую толику?
Но теперь-то уж точно, он скоро умрёт. В груди холодело, но не от страха, когда он представлял довольную харю Глышака в момент своей смерти, и торжествующую улыбку лорда Эрандила, когда до него дойдут вести. Комок подступал к горлу, когда он думал о Талиан, с которой ему не суждено быть вместе. Она будет думать, что он трус, лжец и обманщик, потому что ни брат, ни отец не расскажут ей правды. Она найдет утешенье в объятиях нового жениха и забудет о нём, как уже забыли друзья и соратники, с которыми он служил на границе. Никто не вспомнит что жил такой капитан Феранор Мистериорн, разве что Сандар вздохнет о нём открывая бутылку вина, да Даемара, имевшая на него планы…
Вспомнив о Даемаре, он непроизвольно сунул руку за пояс, нащупал пальцем гладкий ободок перстня – последний дар от неё. Подумав, вынул и осмотрел ещё раз. Отлитый из олова, но с затейливым орнаментом, в виде змея, свернувшегося вокруг отшлифованного яблочно-зелёного камня и кусающего свой хвост. Что она хотела им показать?
…Гнетущую тишину разорвал человеческий гомон, топот и бряцанье. В соседней камере проснулся и замычал узник. Феранор быстро надел перстень на палец – в темноте никто не заметит.
У решётки возникло четверо бединов в дешёвых доспехах из нескольких слоев набитой хлопком простёганной ткани. Плечами они почти полностью перегораживали коридор. Чёрные лица так сливались с окружающим мраком, что если бы не поблескивающие белки глаз, то можно было подумать, что голов у них нет. Нацелив на Феранора копья, они дождались пока надзиратель отомкнёт цепь от стены. Лёгкими уколами наконечников они погнали его перед собой.
В глаза ударил яркий солнечный свет. Полуслепого его затолкали в клетку. Звякнула закрывшаяся дверь, щёлкнул засов, заскрипели, проворачиваясь, оси колёс. Феранор понял, что едет. Базарная площадь недалеко, но всё же ещё есть время немного подумать и ответить для себя на вопрос, как так случилось, что он оказался здесь? Где совершил ошибку?
Колёса мерно скрипели, телегу раскачивало. Перед внутренним взором словно листалась книга, с хаотично перемешанными страницами. Он снова слышал отголоски песчаной бури, звон золотых монет, скрежет сшибающихся мечей. Словно со стороны видел себя: бредущего в цепях, дерущегося, мучимого жаждой и солнцем, снова дерущегося,
