большой, стукать больно! – с глухим отчаянием предупредил инспектор Флорентин, уже не зная, как передать всю степень своего негодования. Прошло несколько дней с проклятого бала, будь он неладен, поспать не удалось – затаскали по совещаниям, поэтому Флорентин пребывал в последней стадии раздражения. Четверо подчиненных стояли напротив, опустив головы, потому что если сейчас встретиться взглядом с начальником, то можно умереть от разрыва сердца.
– Вы что-то сказали? – все-таки отреагировал самый молодой из группы. Остальные мысленно вздохнули: «Ой, дурааак!»
– Да я на вашем языке пытаюсь говорить! На умственно отсталом! Два портала неизвестной конфигурации в самом сердце ЗОБ. Ну как вас еще назвать-то? Дегенераты!
Молодой зло посмотрел на разгневанное начальство, но стерпел. Как бы ни возмущался инспектор, совсем уж недалеких в зобовцы не брали, так что учились они быстро.
Но закрепить результат стоило.
– Ты что-то хотел сказать? – нахмурился Флорентин.
И тут бы промолчать, но новенький (инспектор не припоминал такого, наверное, недавно перевели) ни с того ни с сего осмелел.
– Но вы тоже там были! И в конкурсе тоже участвовали! – выпалил он, а остальные трое мысленно похоронили товарища. Естественно, они считали, что парень прав, но правда на службе обычно бьет больно и очень редко увеличивает размер жалования.
– Я там находился по служебной необходимости и конкурс был прикрытием! – поспешно ответил Флорентин и не сразу сообразил, что опустился до объяснений перед подчиненными. И разозлился еще сильнее. – Короче, не уводи в сторону. Ладно, первый вы пропустили, но второй открыли прямо за нашими спинами, неужели никто ничего не заметил?
– У нас есть показания официантов, – помялся один из более опытных сотрудников, – но там ересь какая-то. Разрешите доложить?
– А похоже, что я вас собрал тут, чтобы запрещать?
– Ну… – зобовец тянул, роясь в блокноте, – говорят, что на них напали, утащили под стол, лишили чести и достоинства и одежды…
– Именно в таком порядке? – не удержался Флорентин.
– …а потом еще и подносы стащили, – дочитал на автомате зобовец. – А?
– Материальную ценность представляют? Хотя бы серебряные? – вяло спросил Флорентин, прикладываясь к ледяному кофе: бодрости он не приносил, но от его мерзкого вкуса желание спать отбивало напрочь.
– Нет, китайская подделка, – пожал тот плечами.
– А честь и достоинство? Следы сняли? Побои? – в голове у инспектора творился настоящий хаос, мысли путались, цепляясь друг за друга и лопаясь, как мыльные пузыри. Он понимал, что несет какую-то чушь и упускает одну-единственную здравую мысль, затерявшуюся в этой бессвязной каше. И он или поймает ее, или уволится.
– Да тоже ерунда, сняли с них форменные кители, потом… Что с вами?
Флорентин бросил бумажный стакан с кофе в урну и улыбнулся так, что по спине помощника пробежали ледяные мурашки.
