лучшего лицея в городе. У меня должна быть безупречная репутация. Он же не понимает, Андрей! Шваль какую-то подобрал. Девки его эти… Завтра он вот такую в дом приведет. Мне тоже без эмоций?!
Поднимаю стекло, чтобы не слушать дальше. Сползаю по спинке сиденья и закрываю глаза. Это надолго. Но я уже не так раздражаюсь присутствию лысого амбала. Мать выливает все на него, а не на меня, как обычно. Задрал этот тотальный контроль. Я изобрел сотню способов сваливать из дома и незаметно возвращаться. Научился искусно ей врать, глядя в глаза, и даже брать машину так, чтобы она не замечала, пока у меня не было прав. Так что эти вот ее излияния, какое я неблагодарное дерьмо, давно уже не трогают. Все я понимаю: любит, беспокоится. Всю жизнь одна меня воспитывала и не всегда мы так жили, как сейчас. Но можно мне чуть-чуть доверия?
Видимо нельзя… Она вот даже про мужика этого ничего не сказала. Кто он? Что он?
Они садятся в машину. Дышать становится еще сложнее. Опускаю стекло на всю, делаю глубокий вдох.
– Макс, кто эта девушка? – разворачивается ко мне мать. – Ты бледный. Пил?
– Горилла твоя воняет так, что меня сейчас вывернет, – кривлюсь, стараясь сдерживать тошноту. – Ты бы одеколон сменил, майор. Или это способ ловить преступников? Вдохнул и упал прямо к ногам.
– Боже, Максим! Ты можешь следить за языком и быть хоть немного благодарным?
– Прости, сейчас не могу…
Снова закрыв глаза, стараюсь просто дышать. Тачка плавно едет по еще пустым дорогам и по-хозяйски въезжает во двор нашего дома. Лысый мужик помогает матери выйти. Я вываливаюсь сам. В душ хочу и спать. Чтобы не трогал никто до завтрашнего утра.
– Спасибо за доставку, – толкнув типа плечом, иду к крыльцу.
Он идет следом, мать виснет на его огромной руке. Захожу первым и захлопываю дверь прямо перед его носом.
– Макс! – снова мать.
Лениво разворачиваюсь.
– Мам, я хочу помыться и лечь спать. Пожалуйста. Давай все разборки отложим на дневное время. На всякий случай… – смотрю на гориллу. – Надеюсь вот это в нашем доме не останется, и я ничего такого не сделал, чтобы ты на меня орала. Я девушке помог, мам. Все, как ты учила.
– Надо обработать ссадины, – устало говорит она.
– Сам справлюсь. Честно.
– Оставь его. Твой сын прав. Все на нервах, все устали. Я поеду…
– Но… – с лестницы вижу, как она ловит его за руку.
Он видит, что я смотрю, и плавно ее от себя отцепляет. Значит не готов афишировать. Ну-ну. И это я всякую шваль домой таскаю. А я не таскаю, кстати. Это вообще самоубийство.
– Поеду. После обеда заскочу, и мы обсудим все без лишних эмоций. Постарайся поспать. Спокойной ночи, Максим! – повышает голос мужик.
В ответ получает средний палец, улыбается моей реакции и сваливает. Мать устало опускается на диван, все также кутаясь в чужой кардиган. Закатив глаза, спускаюсь вниз, присаживаюсь перед ней на корточки.
– Ты
