style="font-size:15px;"> – Но почему, в чем причина этой болезни? – Семен даже привстал со стула.
Юшкевич посмотрела на отца внимательным взглядом поверх очков:
– А этого, к сожалению, не знает пока никто…
От психиатра они вышли в полной растерянности, хотя где-то внутри Алина даже немного торжествовала: теперь-то Семен не сможет усомниться в ее словах! Пусть тоже потревожится. С этой тревогой она прожила последние две недели, а Семена она настигла только сейчас. До дома Зубовы доехали в полном молчании.
Алина занималась ужином, когда Семен подошел к ней и спросил:
– Так что же нам теперь делать?
Алина про себя довольно улыбнулась и сказала:
– Я ведь уже говорила тебе: Вове нужны специальные занятия. С лошадьми, с дельфинами, со специалистами. Вот Юшкевич еще дала совет насчет Лесгафта. Сема, ты обещал тридцать тысяч, – напомнила Алина.
Но Семен отреагировал неожиданно:
– Подожди про деньги. Объясни, какой в этом толк. Чтобы он вырос таким же ненормальным, как тот парень, но при этом умел плавать с дельфинами и кататься на лошадях?!
Алина ошарашенно смотрела на него, а он продолжал:
– Я так понял, теперь мы можем выкинуть на Вову уйму денег, только от этого ничего не изменится, а он будет молчать и раскладывать в ряд деревянные паровозики и макароны.
Алина думала, что все неожиданности позади и теперь после визита к психиатру они с Семеном единым фронтом начнут бороться за Вову. Но все вышло наоборот. Теперь, получается, ей нужно бороться и с мужем. Алине показалось, что у нее земля из-под ног уходит. Навалилась ужасная усталость, мысли потекли медленно и глухо, словно сквозь ватный мешок. За что ей все это? Чем она заслужила этот кошмар? А может, ну его все к черту?
– И что ты предлагаешь? – тихо спросила Алина. И прежде чем Семен заговорил, ей показалось, что она уже знает его ответ. Семен посмотрел в окно, потом поводил пальцем по узору скатерти. И сказал:
– Есть же какие-то заведения для таких детей, интернаты… или как их там?
Алина глубоко вздохнула, посчитала мысленно до десяти, выдохнула и спокойно, очень спокойно спросила:
– Ты хочешь сдать своего единственного сына в психушку?
– Ну почему сразу в психушку? – Семен не поднимал взгляда на Алину, но продолжал уверенно и безапелляционно: – В конце концов, ему необходим медицинский уход, все эти врачи, психиатры, логопеды. А там у него все это будет. Мы же не бросаем его. Просто создаем оптимальные условия для его же комфорта.
Ни разу за эти две недели постоянного напряжения и страха Алине не приходила в голову такая мысль. Сдать Вову в интернат? Ее передернуло. Она наклонилась к лицу Семена и внятно сказала:
– Я. На это. Не пойду.
Возможно,
