коробку шоколадных конфет, – пациенты дарят, а у меня диабет. Поешьте хоть что-то, столовая у нас тут с девяти.
– Спасибо.
А дальше я сижу в коридоре, жую конфету с ореховой начинкой, запиваю ее водой из кулера и просто жду, когда привезут Эльку. Рядом трется мужик в костюме, очевидно – Рома. Сначала я пытаюсь вспомнить, был ли он в тот вечер у Дэна, но потом оставляю это бесполезное занятие.
Включаю смартфон в розетку. Десятки пропущенных от Марины.
– Привет, – отвечаю на звонок.
– Женька! Я тебя убью! Я тут сижу с корвалолом и всем валидолом, оставшимся от мамы! Что у вас там? Эля как?
– Не очень, – вздыхаю. – Была в реанимации. Говорят, сейчас получше, но я ее еще не видела.
– Ох ты ж… ждешь?
– Ага. Сижу вот.
– Сейчас приеду, привезу тебе поесть, и будем ждать вместе. У меня сегодня уроков нет.
– Марин… – Я не решаюсь сказать. – Понимаешь… мы перевелись в другую больницу.
– В какую?
– MTG, знаешь центр? В Холкине?
– Так он же частный.
– Ну… да.
– Это связано как-то с тем, что ко мне приходил твой хмырь с рисунков?
– Сергей к тебе приходил?
Ну да, он же как-то узнал, где я. Даже не задумывалась об этом.
– Да, Марин, он предложил ее перевести, здесь доктор хороший, и все быстро.
– Ага, а взамен?
Молчу. А что тут скажешь?
– Это же Эля, Марин. Какая разница, что взамен?
– Ну да. Наверное. Ладно, где, говоришь, вы? В Холкине? Приеду все равно.
– Сможешь полдня посидеть здесь? Мне надо будет кое-что сделать, совсем времени нет.
– Не вопрос. Через полчаса буду, держитесь там.
Марина – хорошая подруга. Ее прямота и напор порой пугают, но на самом деле я хотела бы быть такой, как она. С готовностью бросаться в самое пекло, щелкать проблемы как орешки.
Наконец привозят Элю. Через стекло я смотрю, как у нее берут кровь и подключают к каким-то аппаратам, как в кино. Зажим на пальчике считывает пульс, на мониторе давление. Сразу две медсестры суетятся вокруг нее, поправляют подушку, отвлекают, подключают капельницу. Потом ее осматривает врач и даже немного веселит. Элька, моя маленькая уставшая девочка, слабо, но улыбается. Выходя из палаты, врач говорит:
– Недолго поболтайте, потом пусть поспит. Я пока не вижу угрозы для жизни, но инфекция сильная. Будем лечить. Весь вопрос в антибиотиках, ко многим у современных инфекций есть резистентность. Вечером зайдите ко мне, обсудим результаты.
– Хорошо. Спасибо!
У меня словно камень с души свалился. «Не вижу угрозы для жизни», – в голове крутится фраза, как у заевшего магнитофона.
– Привет, – улыбаюсь племяшке. – Как дела?
– Жарко.
Медсестра сидит в кресле
