что «вот мужчины наши негодны никуда, хоть дама выступила». Все это очень знаменательно.
В Петербурге защита от немцев передана в руки большевиков, чему-то вроде Конвента из представителей Советов, Центрофлота[165] и др., и главнокомандующий должен им давать отчет. А у нас в Москве, в Хамовниках и за Москвой-рекой – толпы народы (рабочие большевики) целыми сутками ходят за «Чудотворной», вновь явленной иконе Божьей Матери, которая в руках держит скипетр, а на обороте надпись: «Самодержавие», – духовенство пользуется этим. В партии трудовики протестуют против С. из-за его «деспотизма». Идут (…)[166] А тут еще образовался блок кооператоров, трудовой интеллигенции и «Единства», первыми выставляет Плеханова и Прокоповича, для которого все и заварилось, и Гуревич нынче выступил с неприличной статьей против нас, говоря, что только и есть три настоящих списка: к-д, большевиков и блока.
Поворот в настроении ясно чувствуется. Наш «термометр» – рабочие в типографии «Задруги», уже говорят иначе, чем раньше. Еще недавно они стремились к «диктатуре пролетариата», уверяя, что все прекрасно устроят, теперь характерно уже то, что попросили нас устроить им лекции по разным серьезным вопросам, именно нас, народных социалистов, и мы начинаем.
С. говорит, что они не чувствуют себя уверенно, потому что денег нет, все деньги припрятаны крестьянами. С. говорил, что Советы придумали два способа выманить у них деньги: 1) поставить всех отпущенных солдат на мануфактуру с тем, чтобы она шла исключительно на деревню; и 2) у нас в Москве, чтобы деньги за квартиры вносились в Думу, она будет выдавать хозяевам натурой (дровами и т. д.) все нужное, а деньги только проценты с дохода. Остроумно.
Грозит нам всеобщая забастовка городских служащих, очевидно, она все же будет предотвращена. Многие мечтают о немцах. На днях кондукторша трамвая, рассердившись на пьяных солдат, возопила: «Хоть бы германец поскорее пришел, показал бы он вам тут!»
Кадеты организовали охрану «Зеленую гвардию» по названию Волк-Карачевского для борьбы с «Красной гвардией» – обратились к Панову, он, кажется, пошел навстречу, указав на целый ряд наших членов, но Волк-Карачевский дал ему решительный отпор. Прав С., что наши национал-социалисты отделяются от демократии рвом – неужели возможно идти на такие переговоры о «Зеленой гвардии».
Вчера у С. был В. Хижняков. Он сам присутствовал на заседании министров, где Верховский предложил закончить «сепаратный мир» (Бурцев это обнародовал, и его газета за это закрыта[168]), Керенский воскликнул: «Да вы с ума сошли!» Хижняков говорит, что Керенский единственный, который что-либо делает во Временном правительстве и понимает. Под секретом он сообщил, что Керенский желает даже выступления скорейшего большевиков, чтобы кончить это.[169]
Вчера
Центральный исполнительный комитет военного флота – выборный орган, осуществлявший руководство всеми центральными комитетами флотов и флотилий. Создан на I Всероссийском съезде Советов из делегатов, проходившем с 25 мая по 15 июня 1917 г., – представителей Морской секции Петроградского совета (образована 16 мая 1917). Большинство членов организации составляли меньшевики и эсеры. 27 октября 1917 г. Центрофлот был разогнан большевиками во главе с Н. А. Ховриным и заменен Временным морским революционным комитетом.
Далее слово зачеркнуто карандашом.
Так в тексте.
Имеется в виду газета «Общее дело». В ночь на 26 октября ее главный редактор В. Б. Бурцев по приказу Л. Д. Троцкого был арестован.
В этом смысле неслучайно то, что накануне Октябрьского переворота правительство А. Ф. Керенского стало выпускать якобы под залог представителей большевиков, участвовавших в мятеже 3–5 июля в Петрограде. Как вспоминал один из них, Ф. Ф. Раскольников, Временное правительство теряло последних приверженцев. «Никогда не связанное с массами, – писал он, оно все больше изолировалось в Малахитовом зале Зимнего дворца, вскоре ставшем ему могилой» (
