не поговорила даже с Йоши о смерти Джуро. Все происходило так быстро. Ей просто нужна была минута, чтобы перевести дух…
Порывы ветра трепали взлохмаченные волосы, прилипшие к влажным щекам, раскаты грома над головой звучали гораздо ближе, чем плыли тучи. Она услышала скрежет когтей по соломенной крыше, стон измученного дерева. Оглянувшись через плечо, заметила пару прищуренных янтарных глаз, уставившихся на нее. Самка арашиторы сидела на крыше гостевого дома, полураскрытые крылья танцевали, излучая слабый электрический свет.
От ее вида у Ханы, возможно, и перехватило бы дыхание, если бы она уже не истратила все чувства на слезы.
– Йоши, – прошептала она.
Брат вздрогнул при виде зверя, и у него точно перехватило дыхание. Волоски на руках Ханы встали дыбом, нос защекотало от озона. Но она потянулась к теплу, как всегда, с самого раннего детства поступала с крысами и кошками, однако опасалась, что жар окажется слишком горячим для ее разума.
Здравствуйте.
– ЗДРАВСТВУЙ, ДИТЯ ОБЕЗЬЯНЫ. —
Хана моргнула, вытерла глаза покрытыми коркой костяшками пальцев. Голос арашиторы прозвучал в черепе ударом грома.
Она сжала ладонь брата и удивленно прошептала:
– Йоши, она поздоровалась со мной…
Йоши отвернулся, глядя на лес.
– Ты же умела говорить со зверями, когда была мальком. Ничего нового.
– Ее голос… Боги, будто в голове бушует буря. Послушай.
Йоши нахмурился, указывая на повязку на лбу.
– Болит.
Хана повернулась к арашиторе, осторожно потянувшись к ее теплу. Это ощущение не было похоже ни на что другое, с чем ей приходилось сталкиваться раньше. В голове грохотали грозовые тучи, а по коже танцевало электричество.
Тебя зовут Кайя, верно?
– ДА. —
А я Хана.
– ПОЧЕМУ ТЫ ПЛАЧЕШЬ? —
Хана моргнула, ошеломленная. Потом всхлипнула, заправив спутанные волосы за уши.
Никаких прелюдий, да? Ни стихов, ни цветов. Сразу головой в омут.
– ЧТО? —
Неважно.
Арашитора начала чистить перья, приглаживая их на левом крыле жестким черным клювом того же цвета, что и ободок вокруг чудесных янтарных глаз. Хана зачарованно наблюдала за ней. Тигрица выглядела как картинка из детской сказки, которая вдруг сошла с бумаги и обрела полноцветную жизнь. Ее мысли звенели в сознании Ханы: пронзительные, яростные, оглушительные.
Зверюга моргнула и вскинула голову.
– ПОЧЕМУ ТЫ ПЛАЧЕШЬ? —
Мой друг мертв.
– ЮКИКО ИСПОЛЬЗУЕТ ЭТО СЛОВО. НЕ ЗНАЮ ЗНАЧЕНИЕ. —
Друг? Ты не знаешь, что такое друг?
Грозовая тигрица наклонила голову, мотая хвостом из стороны в сторону.
– ОТЕЦ ТВОИХ ДЕТЕНЫШЕЙ? —
Он был котом.
– КАК
