но ее глаза все еще были опущены. Могли ли они прийти сюда, чтобы отговорить его? Убедить отойти в сторону и оставить все позади?
– Я… то есть мы… – Орочи судорожно вздохнул. – Мы хотели, чтобы ты знал…
Неужели?
– Ваши поступки наполняют нас гордостью… Наполняют меня гордостью.
Нет.
Хиро поймал себя на том, что говорит каким-то чужим голосом.
Конечно же нет.
– Вы оказываете мне честь, лорд Орочи.
– Позор вашего провала… мне и вашей матери… нам трудно его пережить. Много ночей просидел я с клинком, зажатым в пальцах… размышляя о сэппуку в знак протеста против того, что вы… не последовали за своим господином на смерть. – Орочи нажал на рычаг управления иссохшей рукой, и кресло покатилось вперед на толстых резиновых колесах.
Орочи остановился достаточно близко, чтобы Хиро увидел блеск в глазах отца.
– Но я знал, что вы поступите… благородно. Что вы и элита избавите семьи от позора… вашего провала.
Деревянные мечи во дворе возле дома. Дует ветер, колышутся стебли лотоса. Нет места слезам. Нет места боли. Овладеть мастерством боя длинным и коротким мечом, а затем умереть.
– Я не подведу, отец. Наша честь будет восстановлена.
– Знаю, – кивнул Орочи. – Ты – самурай… мой сын.
– Милостивый муж, – проронила мать. – Письмо?
Холодный взгляд Орочи, хлестко брошенный через плечо, заставил ее замолчать. Ей будто отвесили пощечину.
– Письмо? – Хиро замешкался. – Какое?..
– Которое вы прислали летом, – после паузы прохрипел Орочи. – С новостями об убийстве Йоритомо… Мы предположили, что позже вы покончили с собой. Потому и не ответили.
– Вы упоминали… – Мать посмотрела на сына с отчаянной надеждой. – Вы писали о девушке, с которой познакомились? За которой хотели ухаживать?
Орочи прочистил горло.
– Понимаете, мы спрашиваем, чтобы быть осведомленными о том, не давали ли вы… каких-либо обещаний… Обещаний, которые семья обязана выполнить после вашей смерти.
Она лежала в его объятиях в пропитанной потом темноте, прижавшись щекой к его груди.
Он чувствовал запах ее волос, духов, вкус влажной кожи на своих губах.
– Как только сёгун успокоится, я попрошу у него разрешения ухаживать за тобой. Я отправил письмо своему отцу…
– Ухаживать за мной? Зачем, черт возьми?
– Чтобы я мог быть с тобой. – Он нахмурился и привстал, опираясь на локоть.
– Хиро, ты и так со мной, прямо сейчас, – засмеялась она, снова целуя его.
Ее поцелуи были на вкус как лето…
– Нет, – сказал Хиро. – Не было никаких обещаний. Вам не стоит переживать.
– Хорошо, – кивнул отец. – Хорошо, – повторил он.
Теперь тишина омывала Хиро, как черная соленая вода в заливе Киген. Разъедающая. Разрушающая. Волна
