кровати, закутавшись каждая в свое одеялко – три окуклившиеся гусеницы в спичечном коробке. Ида сопела мне в правое ухо, Алька – в левое.
– Лика, что с тобой случилось возле книжного магазина? Ты была такая… странная. Куда ты побежала? – спросила Ида.
– Не знаю, как объяснить… – Я минуту подумала, обняв обеими руками мягкую, пахнущую лавандой подушку. – Так, наверно, птицы летят осенью на юг: без мыслей и причин, просто чувствуют, что нужно лететь, а иначе замерзнешь насмерть…
– Это, конечно, все занимательно, но ты чуть не угодила под машину, ты хоть поняла это? – сердито встряла в разговор Алька.
– Алька…
– Нет, правда! Что мне делать в следующий раз, если тебя снова кто-то потянет за ниточку?
– Не знаю. Просто нокаутируй меня, наверно.
– Я так и сделаю. И я не шучу, – привстала на локте Алька.
– Я тоже. В следующий раз ударь меня хорошенько. Только не в нос. Мне нравится мой красивый нос.
– Мне он тоже нравится, дуреха. Я ударю тебя в глаз.
– Только не сильно.
– Окей.
За завтраком страшилки вчерашнего дня начали потихоньку меркнуть. Выбросить из головы Феликса оказалось непосильной задачей, но ради подруг я старалась хотя бы внешне быть нормальной: мы давились булками, пили чай, шутили, у меня неплохо получалось, за исключением тех моментов, когда я непроизвольно сжимала под столом руку в кулак, а омлет пилила ножом гораздо более яростно, чем он того заслуживал.
Новый день охладил мозги и позволил мне по-новому взглянуть на ситуацию с Феликсом. Нервное потрясение и эмоции оказали мне медвежью услугу. Вчера высказать ему все, что я о нем думаю, надавать ему оплеух и вытолкать из своей жизни казалось самой лучшей и справедливой затеей. Но будь у меня второй шанс, я бы поступила иначе. Я бы умоляла его вернуться домой, хотя бы ненадолго – пусть бы сказал матери пару добрых слов. А потом пускай бы проваливал на все четыре стороны!
Но теперь было поздно мечтать об этом. Я сама выпустила Феликса из рук.
Остаток дня мы болтались по городу, фотографировались на фоне соборов и пытались наполнить голову хоть какими-то приятными воспоминаниями об этой поездке. И, надо сказать, к вечеру эта задача была успешно выполнена: на перрон мы притопали румяные, веселые, полные впечатлений и вареников из «Пузатой хаты».
Подали наш поезд. Ну вот и все. Еще чуть-чуть – и столица с ее пугающими приключениями канет в прошлое. Еще каких-то двенадцать часов, и я снова буду топтать ногами дорожки родного Симферополя, сидеть за своей партой, учить немецкий… И все будет как прежде.
Как будто ничего и не было.
Проводники медленно открывали двери вагонов, расправляли складные ступеньки.
– Сигарет пойду куплю, – сказала Алька, вручая мне свой рюкзак.
– А мне сборник судоку! – подключилась Ида.
– Чего?
