платок с красной каемкой и с изображением русской азбуки вместо рисунка посредине прикрывал ее голову. Арина была неладно скроенная, но крепко сшитая девушка, как говорится, с широкими плечами и бедрами, со станом почти без перехвата. Лицо ее с несколько вздернутым носом и маленькими глазами было, впрочем, симпатично. Арина вступила в девятнадцатую весну своего существования. Закурив трубку и попыхивая дымком, Ардальон Сергеевич сидел, смотря на широкую спину девушки, и наконец опять спросил:
– Дома-то графилось ли стряпушничать?
– Еще бы не графиться! – отвечала Арина, не оборачиваясь.
– Стало быть, родители приучали?
– А то как же? У нас без этого нельзя.
– Оба живы – и отец и мать?
– Оба. Они-то меня и снарядили в Питер.
– Мать-то стара?
– Да не так чтоб очень. Зачем ей старой быть?
– Дети малые у ней есть?
– По третьему году девочка да по пятому году мальчик.
– Ну, это, стало быть, не стара. Ты старшая, что ли?
– Старшая.
– Что ж замуж не вышла?
– И вышла бы, да как приданое-то справить? На какие деньги? У нас ноне голодуха. Нынешний год у нас никто из девок замуж не выйдет.
– Не берут, стало быть, без приданого-то?
– Да ведь ты сам знаешь, сам деревенский. Нешто можно без хозяйства! Надо ведь тоже, кроме того, и сватов угощать. Да и женихи-то не приведи бог как бьются. Ни хлеба, ни сена, ни овса. Не токмо что все скотину продали, а даже курей и тех не осталось. А ведь и женихам, сам знаешь, свадьбу тоже даром играть нельзя. За все про все плати.
– Да ведь в вашем Боровичском уезде хлеб-то и никогда хорошо не родится.
– Овес родится. У нас сена хороши бывают. А летось все пожгло. Остатки стали косить, скосили – дожди пошли. Ну и погнило.
– Дела! – вздохнул Ардальон Сергеев и покрутил головой.
Арина, слыша в тоне его речи как бы участие, обернулась к нему вполоборота и сказала:
– У нас в нашей деревне три бабы надели суму да в кусочки пошли, побираться.
– Что ж на заработки не пошли?
– Грудные ребята у них. С грудными ребенками. Оставить дома не на кого, а ведь с ребятами-то в работу не берут. Да и паспортов не на что взять, до того проелись.
– Да ведь у вас в своем месте, на реке на Мете работа, а там можно и без паспортов.
– Была, а ноне нет. То есть она есть, но самая малость. Ведь это на барках. А барки ноне все кругом идут, а не по нашему пути. Да и на барках с ребятами-то как же работать? А отдать ребят некому. Отдать в чужие руки – даром не возьмут, а денег нет. Вот и пошли Христовым именем побираться.
– Грехи! – снова вздохнул хозяин.
Арина помолчала и прибавила:
– Что только станется! Беда. Я так рассуждаю, что нынче в наших местах многие бабы побираться пойдут. В Питер-то или в Москву на заработки
