Я не сторонник навешивать процедуры, поэтому скажу как есть – для меня тут почти нет работы. Разве что скраб для головы могу сделать, чтобы убрать омертвевшие клетки кожи.– Да? А чтобы помягче были? Чтобы не так торчали? Неужели, ничего нельзя?
– Если что-то очень хочется сделать, то можно сделать курс холодного восстановления.
– Да! Давай его. – Кажется, девушка очень хотела поухаживать за волосами.
Я просто не могла отказать.
– Хорошо.
Мальчишки тут особенно расшумелись, и я отошла на минутку – попросила их быть потише.
– Наверное, ваши братья? – спросила Оля, когда я вернулась в комнату.
– Да ладно! Не льсти мне так. Я не настолько хорошо выгляжу, чтобы меня принимали за сестру моих сыновей. Но за попытку сделать приятное – спасибо! – засмеялась я.
Девушка опустила взгляд, словно хотела скрыть свои эмоции, и я с интересом на нее посмотрела. Странно. Что такое? Почему у меня ощущение, что она расстроилась.
– Если не секрет, сколько тебе лет? – спросила девушка.
– Не секрет – мне тридцать два. А тебе?
– Восемнадцать. А мужу сколько?
– Он на год меня старше.
Девушка надолго замолчала.
– Сделать пока чай или кофе? – спросила я, чувствуя себя неудобно под градом личных вопросов.
Оля несколько раз моргнула, вынырнув из своих мыслей:
– Если можно, то просто воды.
И пока я ходила на кухню, поймала себя на странном ощущении. Будто бы новая соседку я волновала больше, чем ее волосы.
Да нет! Показалось.
Но пока я помыла ей голову, помассировала щеткой для кожи головы, а потом сделала маску с ботоксом и надела термо-шапку, Оля все спрашивала обо мне.
Как мне в профессии? Как мне работать дома? Как дети? Где учатся и какие характеры. Кем и где работает муж и когда приедет.
Это было странно. Но последний вопрос Оли меня добил и расставил все на места:
– Прости, что я так допрашиваю. Меня просто сильно предали, и я перестала верить в любовь. Хочу узнать – ты счастлива? Или ну эти отношения?
Даже самые близкие люди редко такое спросят. А тут посторонний.Я оцепенела. На самом деле я оказалась потрясена. Как часто мы слышим этот вопрос – ты счастлива? Да почти никогда!
Но девушка казалось такой открытой в этом момент, такой искренней, что я не могла ей сказать, что это не ее дело.
Казалось, простой вопрос, но такой глубокий. И подразумевает односложный ответ: да или нет. И я знаю, что мой ответ состоит из трех букв.
Но имею ли я права ответить так молодой девочке, которая только начала жизнь? Она тогда окончательно закроется от мира.
– Не хочешь отвечать? – спросила Оля.
– Нет, я отвечу. Просто… подбираю слова.
– Все сложно? – Оля пытливо вглядывалась мне в лицо.
Она
