постоянных друзьях одно Датское королевство.
– Ты намекаешь, что когда-нибудь европейская сволочь соединится и навалится скопом?
– Рано или поздно – непременно, Стёпа. И мы с тобой не в силах сие изменить. Так давай сделаем малость, что и вправду можем. Я достану из капитала тысяч сто или двести, ты людей поставь, чтобы деньги в дело пошли. Мы уйдём, пусть бронеходные трактора за нас службу несут.
Макаров покинул старого друга с тяжёлым чувством. Во-первых, Берг вёл себя так, будто взял курс на последнюю гавань, и до неё недалече – год, хорошо если два. Во-вторых, его мрачный настрой о будущем державы не на пустом месте вырос. Российская Империя – колосс не на глиняных ногах, на каменных, но стоят они бестолково, где-то трещат, а где-то и воздух подпирают. Устойчивость сей конструкции оставляет желать лучшего. Государь Император изволят пребывать в уверенности, что в стране, в армии и на флоте дела обстоят совершенно замечательным образом. Стало быть, к чему менять? Посему каждый радетель перемен – опасный бунтовщик вроде Брилинга, с которым уместнее разговаривать не царю и министрам, а жандармам. Записываюсь на склоне лет в якобинцы, грустно пошутил про себя Степан Осипович и составил план баталии за русский бронетрактор.
Глава вторая
В следующем походе адмирал направился к уютной питерской гавани у Забалканского проспекта, где не могло штормить столь сильно, как в обществе Брусилова и Берга. Прославленный академик Дмитрий Иванович Менделеев, которого злая молва считала одним из изобретателей современного рецепта водки, горячительным зельем не злоупотреблял в силу почтенного возраста.
– Степан Осипович! Наконец-то уважили! – строгий и солидный химик, метролог, математик, демограф, философ, экономист, путешественник, аэронавт, ниспровергающий широтой своих интересов любые домыслы об ограниченности человеческого интеллекта, с удовольствием встретил старого товарища, перед которым не нужно держать мину академического величия. – Проходите, дорогой. Как там наш «Ермак», ходит?
– Куда ж ему деться-то, – ответствовал Макаров, сдавая шинель на попечение кому-то из прислуги. – Любой проект с вашим участием непременно обречён на успех.
Обмениваясь любезностями, соавторы первого русского ледокола прошли в гостиную, где разговор плавно закружился вокруг общих знакомых, родственников и притормозил около детей. Взрослая дочь адмирала давно замужем, а сыну Вадиму всего пятнадцать, прямая дорога в Морской кадетский корпус, нечего тут обсуждать. Менделеев и в ипостаси отца был велик, имея множество наследников от двух браков. Между делом упомянул он о сыне Василии восемнадцати лет, обучавшемся в Кронштадте на корабельного инженера.
– Скажу как на духу, Степан Осипыч, из-за его устремлений больше всего душа болит. Не о флоте он мечтает. Вот, полюбуйтесь, – Дмитрий Иванович не преминул сгонять горничную в кабинет за толстой тетрадью, форматом поразительно напомнившую обгорелое наследие покойного германца. –
