что-то очень тихим голосом – слух у молодой проверяла. Оставшись довольной смотринами, она поцеловала щеку девушки и положила ей на ладонь золотую монету в знак одобрения.
Со временем устроили пышное обручение, угощали гостей мясом, вином и сухофруктами со сладкой гатой. Арсаник (11) справили осенью, когда были закончены полевые работы и закрома тантикин (12) Србуи были полны всяческого добра, а карасы (13) пенились молодым вином. Чтобы не допустить похищения невесты турками или курдами, двадцать пять мужественных «макаров» сопровождали Тиграна и его близкую родню до дома Анаит.
С громкой музыкой, шумным весельем и танцами во дворе женщины из родни жениха преподнесли подносы с подарками невесте: в одном находился свадебный наряд, в другом подарки отцу и матери, а в третьем – напитки, фрукты и сладости. Вскоре эти подносы будут наполнены подарками и уйдут обратно матери жениха. Под печальные звуки зурны красочно одетые подружки невесты в присутствии каворкин (14) одевали Анаит в окаймлённый золотой тесьмой красный тараз с вышивкой и опоясывали серебряным поясом с узорами, а лицо её закрыли вуалью. Вот один из музыкантов, присев на табурет и подперев свой инструмент к левой ноге, взял смычок в правую руку, слегка прижал его к струнам и… меланхолично запела четырёхструнная кяманча, ритмично застучал дол, дружно вступили звонкий саз, протяжная зурна и голосистый дудук, погрузив собравшихся в свои чарующие звуки. Группа мужчин и женщин танцевали «кочари», то держась за руки и двигаясь по кругу сомкнутым рядом, то плавно всплёскивая руки в небо. Когда женщины отошли, мужчины, образовав круг, пустились в «шалахо». Родня жениха ликовала, ведь они заполучили такую прекрасную девушку. Другая сторона немного грустила, особенно мать невесты, она не танцевала, а печалилась, что её дитя, чистое и непорочное, улетает из отчего дома. Звучали мелодии, поднимались тосты за родителей, за кавора, за молодых… Арснакуйр, незамужняя подруга невесты, не пила и не ела, в течение всей свадьбы она в оба глаза «охраняла» невесту, зорко следя, чтобы никакая злая женщина не вознамерилась вшить ей нитку в подол. И отпустила её от себя лишь один раз для исполнения «узундара» – танца невесты. Словно лебедь по глади пруда, очаровывая гостей своей грацией и целомудрием, медленно, легко и плавно ходила Анаит по кругу, вытянув спину и стыдливо опустив мокрые глаза: когда играет «узундара», ни одна невеста не может удержаться от слез, видя грусть своих родителей. Потом она целовала руку отцу и матери, благодаря их за всё и навсегда прощаясь с родительским домом.
Анаит шла замуж по доброй воле. Тигран нравился ей, и не одну ночь провела она, вздыхая по нём, не раз вставал перед нею его мужественный образ. И все же сегодня, когда пришло время проститься с девичеством и стать женщиной, сердце её сжималось какой-то смутной жалостью к себе самой, и трудно ей было расстаться со своим прошлым. А прошлое
