вызывать у него раздражение, стало казаться бессмысленным, глупым, надоевшим. «Вот уже всё есть, а ей всё надо», – часто мелькало у него в голове. Дети подросли, уже не требовали столько внимания, и он отправлял жену одну, предпочитая оставаться дома.
Их дом в Ожбуйране – дорогом коттеджном посёлке близ Итиля – сплошной след таких скучных выходных: вот в марте позапрошлого года они месяц ездили по магазинам мебели подбирать новые ручки к дверям (Зоран как мог отпирался, но Катарина всё-таки затаскала по мебельным салонам). В гробу он видал эти ручки – и прошлые были нормальные! В итоге ничего из хазарского и чернославского ей не понравилось, и она вынудила его через своих знакомых в духовной касте «в чёрную» заказать немецкие ручки и потом всем соседям об этом с гордостью рассказывала, а Зоран прямо закипал: «Молчала бы, дура. Ну нельзя о таком направо и налево трезвонить!» – но это только в мыслях, внешне поддакивая, кивая и улыбаясь.
В октябре прошлого года Ката решила коллекционировать вазы (муж по-прежнему иногда дарил цветы без повода, но уже не по порыву души, а по привычке), – и они заполонили дом… А ещё был гараж, забитый новенькими инструментами (ладно, это была отдушина Зорана, хоть что-то покупал для себя и что-то доставляло ему удовольствие), – мужчина никогда не брал их в руки, но зато мог с приятной гордостью одолжить соседу. Если бы не Лиля, они бы покрылись пылью: «И как у неё терпения хватает протирать все мои коробочки, шуруповёрты, немецкие мини-мойки и прочие мужские штучки?» Как покрылись пылью бильярдные, покерные, коньячные, сигарные наборы, подаренные коллегами, сотрудниками, партнёрами, соседями, – открытые по одному разу и забытые навсегда. Нелепые статуэтки из путешествий, техника, которой никто не пользовался, бесчисленные игрушки, в которые дети никогда не играли…
Ах, те времена, когда они только въехали в этот дом! Сколько страсти было в их первой отдельной спальне… Ката просто не выпускала Зорана по вечерам, будто они заново родились как пара, будто снова влюбились! Как же верилось тогда, что так и будет, будто единственной проблемой было отсутствие красивой отдельной спальни, и эта проблема теперь решена! Он буквально летал над землёй, опьянённый своим первым большим успехом и её восхищением.
Иногда Зоран думал, что в момент, когда закончилась радость от простых вещей, – закончилась их любовь. Чувства были пьянящими, когда и мир таким был. Сейчас всё постыло: люди вокруг, вещи, достижения, досуг, дети… Деньги. Всё ему осточертело, но когда и как это случилось – он не понимал.
* * *
Почему-то считается, что женскую логику тяжело понять, мол, женщины – народ эмоциональный, нестабильный, да и вообще ненадёжный. Вы когда-нибудь общались с мужиками за сорок? Хотя общение с ними ничего не даст, мужчины – так себе собеседники, с ними можно поболтать о чём-то отвлечённом – техника, машины, спорт, политика, экономика, да даже на более глубокие темы – будь то религия, вселенная,
