ца и мигрени.
За окном мелькал неяркий, я бы даже сказал скучный город, в котором не было привычных для меня небоскребов. А ведь на самой их вершине можно было себя ощутить себя властелином этого мира. Наши города словно хотели пробить в космос огромную дыру, ну во всяком случае коснуться облаков. Сегодня я ехал на важную встречу, но мыслями я не был здесь, не был в Берлине… я вновь и вновь возвращался обратно в Чикаго… в загородный дом, в свой кабинет, в кинотеатр с неинтересным фильмом…
Черт!
Прошел месяц со дня свадьбы моей дочери, а я все стараюсь отсчитывать время не от последней нашей с «НЕЙ» встречи, а от каких-либо других событий, происходивших в тот момент моей жизни. Месяц, например, с момента моего отъезда из родного города, из места, где я родился, вырос и создал себя сам, где я достиг максимальных высот и рухнул с оглушительным провалом по своей же инициативе.
Я послал к херам все, чего я добился таким огромным трудом ради одного… сбежать от самого себя. Я пытался абстрагироваться полностью от мыслей… и даже попыток вспоминать… но неустанно, каждодневно я думал, прокручивал, ловя себя на том, что, наверное, просто сойду с ума. Но преодолевая и заставляя себя, я уверенно шел дальше, перешагивая чувства, хороня свою душу, покрывая сердце час за часом толстой коркой непробиваемого льда, становясь прежним, погружаясь в новый бизнес, в новое партнерство, в новое окружение.
В Европе было все совсем по-другому, американцев здесь не любили от слова совсем, и мне было очень сложно найти нишу для вложения и инвестирования, но я сделал это, и сегодня наш первый совет директоров, где я должен представить проект, который должен был дать мне мощнейший толчок в этой стране, в этом городе. Это, возможно, был новый виток в моей жизни, которая пойдет по иному пути. Может быть, у меня появится шанс хоть что-то наладить в моей пущенной под откос жизни.
Хватит прибедняться, старик, тебе и твоим детям хватит прожить еще десять.
Когда солнце встало и озарило верхушки узких высоток стеклянных бизнес-центров, я уже несколько минут сидел и гипнотизировал четыре серебряных кольца на руле, крепче сжимая оплетку до скрипа.
Забудь…
*************************************
Первое, что меня поразило в этой стране – это огромное количество велосипедистов в сочетании совершенно невозможным найти парковочное место для авто. И вообще, я выглядел, мягко говоря, расточительно на своем внедорожнике на фоне смарт-каров и небольших седанов. Лаконичность и прагматичность, серость и обыденность… возможно именно в них я смогу раствориться.
Я сидел в небольшом и душном конференц-зале в ожидании, финально корректируя презентацию, когда в помещение вошла она… огненный кудрявый вулкан, который вчера по воле случая порвал мою рубашку.
*************************************
Вчера.
Ночной клуб. Кабинет его владельца. И я преисполненный надежд на светлое будущее.
– Ну что ж, Хайнц, я очень рад такому выгодному сотрудничеству между нами.
– Ja, Жейк. Я тоше весьма ратый! – коверкал мой родной язык жилистый немец, волосы которого были зализаны на ровный пробор.
Коричневого цвета костюм господина Кляйна был мешковат и безвкусно подобран к синему галстуку в желтый горох. Но ботинки… я бы такие сам носил. В целом, этот человек наводил на меня большие сомнения, но выбора не было от слова совсем, поэтому мы пожали руки. Я осмотрел не слишком подходящее место для заключение деловых отношений.
– Ох. Тепе не нравица этот место? – заглянул мне в лицо Хайнц.
– Ну оно, так скажем, не слишком привычно для меня. Что это за заведение?
– Этот клюп мой невест. Я потариль, – с гордостью произнес немец, – Наслаштайся, Жейк.
– Спасибо, конечно, но я, пожалуй, пойду.
Мы еще раз схлестнулись ладонями, и я направился на выход через шумный танцевальный зал, в котором было практически не видно ничего кроме дерганного изображения неустойчивых тел. И вот уже почти доходя до выхода, я зачем-то взглянул в сторону барной стойки, на которой выплясывала молодая девушка просто невообразимой красоты.
Ее почти прозрачное платье плотно обтягивало ее горячее тело словно вторая кожа и было усыпано мириадами блестящих переливающихся огоньков. Она грациозно двигала бедрами в такт музыке и извивалась словно дикая пантера, крадущаяся за добычей. Она вскидывала своей гривой кудрей цвета молочного шоколада и закрывала глаза, лаская свое тело ладонями.
Знойная, необыкновенная, шоколадная… просто дикая пантера.
Не замечая, что уже подошел к ней вплотную, я любовался ей снизу вверх. И в какую-то секунду она просто слетела прямо в мои руки, хватаясь за мою рубашку, срывая все пуговицы
