что у нее возникло ощущение, что он чего-то недоговаривает. – Потому что кроме образования есть еще вопрос безопасности. Такая юридическая трактовка обязанностей британского правительства в отношении его подопечного представляется мне совершенно правомерной.
Вместо ответа Колин неловко поднялся и вышел. У Первин упало сердце – видимо, она все-таки переборщила. Однако он почти сразу же вернулся с еще одной папкой.
– Раз уж вы заговорили о безопасности: из этих бумаг вы сможете составить более точное представление о планировке дворца. У нас есть карта, основанная на наблюдениях Маклафлина.
Первин с интересом взглянула на сложную крупномасштабную карту, которую перед ней развернул Колин. На ней выделялись две постройки. Колин объяснил: первая – старый дворец, выстроенный в 1704 году, там по-прежнему проживает вдовствующая махарани; за ним находится двор, а дальше – дворец, построенный в 1905 году, где живут махарани Мирабаи и дети. Вокруг множество хозяйственных построек для слуг, огородов, небольших парков, складских помещений, конюшен, есть даже конный манеж.
– Входы на территорию расположены на северной и южной сторонах, – пояснил Колин, указывая. – Приехав на место, вы увидите северный.
Рассмотрев карту, Первин подумала: проникнуть тайком за стены дворцового комплекса невозможно.
– Надеюсь, что меня впустят. В противном случае окажется, что все наши дебаты по поводу безопасности и образования князя были зря.
– Я тоже на это надеюсь. – Колин аккуратно сложил карту и поместил поверх документов, которые Первин собиралась забрать к себе. – Завтрак Рама подаст в семь утра. Паланкин прибудет к девяти. До дворца вы должны добраться к полудню.
– Спасибо, что все организовали – и что дали мне ознакомиться с документами.
– Меня благодарить не за что. – Он подошел к своему креслу сбоку, поднял палку. – Я не думал, что юному князю может угрожать какая-то опасность. А теперь понимаю, что зря.
Выходит, она не так уж обидела его своими словами. Первин негромко пожелала ему спокойной ночи и отправилась на другой конец веранды в свою комнату.
Заперев дверь, которая вела на веранду, Первин умылась и почистила зубы, сливая воду из фарфоровой миски, стоявшей на тиковом умывальнике. Потом она еще поразглядывала карту, пытаясь все запомнить. Знала по опыту: прежде чем куда-то отправиться, нужно уяснить, как ты оттуда будешь выбираться. И вот наконец она задула свечу и легла.
Сон не шел. Москитная сетка не помогла – как минимум один гнус пищал у самого уха. Интересно, он внутри сетки или снаружи? Поди пойми. Комар удалялся, но каждый раз возвращался вновь и будил ее, едва она начинала проваливаться в сон. Да и других звуков вокруг хватало: снаружи квакали древесные лягушки, потом раздалось уханье сов. Первин наконец задремала, но ее разбудил громкий крик.
Она резко села в постели, а крик повторился; тут она поняла, что в темноте закукарекал ранний петух.
Утро
