приезжают на станцию только в сухую погоду. А вот почту привозят с каждым поездом, и ее встречают эти два почтальона. Поэтому мы и разработали такую систему.
– Весьма действенную. – Она не стала говорить, что доехала с удобством, потому что это было неправдой. Но жаловаться не приходилось. Она все еще не привыкла к мысли, что Колхапурское агентство утвердило ее на должность «официального дознавателя женского пола». Они наверняка слышали, что она сторонница Мохандаса Гандиджи[9], борца за свободу, который постоянно выступал в Бомбее и агитировал за борьбу с англичанами. Отец Первин, Джамшеджи, сильно встревожился, когда Первин пошла на последнюю лекцию Гандиджи. Если власти заметят, что сотрудники адвокатской конторы Мистри участвуют в политических протестах, фирме поднимут налог на недвижимость. С другими такое уже случалось.
Первин особенно обрадовало, что Гандиджи заговорил с ней на знакомом им обоим языке, гуджарати. Спросил, может ли она убедить и других женщин присоединиться к их борьбе.
Махарани, с которыми ей предстоит встретиться, сказочно богаты. Хватит ли ей смелости заговорить с ними о возможности присоединиться к освободительному движению? Нарушит ли она интересы своего доверителя, если порекомендует собственный план образования для князя Дживы Рао и попытается понять, как члены семьи представляют себе развитие своего княжества?
Нельзя не попытаться.
Первин неслышно вздохнула и снова сосредоточилась на черном силуэте мистера Сандрингема.
– Завтра, при свете солнца, вас ждут потрясающие зрелища! – заметил он. – Здесь-то густые джунгли, но с Маршал-Пойнт видно пять соседних вершин.
– Да, – ответила Первин, которая слегка запыхалась от подъема. Не привыкла она к физическим упражнениям.
– Мы почти на месте.
И действительно, они вышли на мощенную камнем дорогу, по бокам от которой стояли факелы – они освещали путь к просторному дому под островерхой крышей. Фонарь, висевший посередине крыльца, озарял темно-коричневую обезьяну, устроившуюся под свесом кровли. У обезьяны была пушистая золотистая грива, почти как у льва.
Первин вздохнула от удовольствия.
– Я никогда не видела таких обезьян.
Сандрингем улыбнулся ей в полутьме.
– Это львинохвостая макака. Я его зову Хануманом, в честь обезьяньего бога из «Рамаяны»[10].
Итак, Сандрингем говорит на маратхи, да еще и читал главный индуистский эпос.
– Очень умное лицо, – сказала Первин, не сводя глаз с обезьяны – та бесстрастно смотрела на нее в ответ. – И какой спокойный. Совсем не похож на серых обезьян, которые живут в городе.
– Эти серые – резусы, – судя по виду, терпеть нас не могут. – Сандрингем, хмыкнув, добавил: – Как будто постоянно напоминают, что мы уничтожили их ареал. А вот здесь нет ни мощеных улиц, ни высоких
Гандиджи – уважительное наименование Мохандеса Ганди.
«Рамаяна» – древний эпос, где рассказана история принца Рамы, его жены Ситы и короля демонов Раваны.
