Наконец она удовлетворенно вздыхает и смахивает надушенным платочком сладкие крошки с губ и подбородка, поросшего редкими седыми голосками.
– Ах, как я Вас понимаю, дорогая мисс Кьюз, – заниматься любимым делом и приносить людям неизъяснимое удовольствие. Да это мечта всей моей жизни! – говорит она, продолжая прерванный трапезой разговор.
– Но Вы твердо решили, мисс Клап, вложить деньги в наше предприятие?
– Ну, какие могут быть сомнения, милочка. Я с громадным удовольствием войду в компанию с Вами.
Не совладав с искушением, мисс Клап берет рукой пирожное из ближайшей вазочки и отправляет его в рот.
– Ах, какая прелесть, так и тает во рту. Неужели делать это так просто? Ни за что бы не поверила.
Настенные часы мелодичным боем извещают четверть одиннадцатого вечера, и мисс Клап со вздохом начинает прощаться.
– И как Вы не боитесь, мисс Клап, ходить одна в такую темень. Я, кажется, умерла бы от страха, окажись одна далеко от дома.
Мисс Кьюз подходит к занавешенному окну и, отогнув штору, заглядывает в черную пропасть: «Б-р-р!».
– Но что же делать, милочка, мой доктор рекомендует мне не менее трех часов ходить пешком. Ведь Вы же знаете, какое у меня здоровье. Только благодаря физической нагрузке и держусь.
– Как, – вытаращивает глазки мисс Кьюз, – а бандиты? Разве Вы не боитесь, что Вас могут ограбить? Вот на Вас и кольца и браслеты, и одежда самая дорогая.
«Но ведь это необходимое условие», – думает мисс Клап про себя, а вслух восклицает:
– Бандиты, убийства! Вы знаете, я в них не верю. Поверьте мне, милочка, это больше выдумки наших газетчиков! Я в них не верю, – повторяет она.
– Не провожайте меня мисс Кьюз.
Поздний вечер непрозрачной пеленой опустился на Город. Промозглый ветер выметает из скверов последние листья и разбрасывает по тускло поблескивающей брусчатке.
О чем думает мисс Клап, семенящая по тротуару мелкой старушечьей походкой? У нее нет ни родных, ни близких друзей, и только мысли о мисс Кьюз и о предстоящих им каких-то приятных хлопотах сокращают немного расстояние, которое придется прошагать сегодня унылой мисс Клап.
– Значит так, – бормочет, повторяя про себя мисс Клап, – берутся две порции майонеза, три порции муки, все это смешивается и …
Но она не успела вспомнить, что делается дальше, потому что из ближайшей подворотни за ее спиной метнулась какая-то тень, и мисс Клап почувствовала, как что-то твердое уткнулось ей между лопаток.
– Ну-ка, бабуся, не оборачивайся, а то прихлопну на месте! – приказал молодой, срывающийся голос.
В это время появился еще один грабитель, длинный и тонкий, как жердь, с маской на лице.
«Совсем сопляк», – подумала мисс Клап.
– Что вы собираетесь делать? – преувеличенно храбро спросила она, но голос ее предательски дрожал.
– Да ничего особенного, малость разденем. Давай сюда сумочку, старая карга! – велел длинный в маске.
– Ребята, ребята, что вы делаете? – заплетающимся от страха языком пролепетала она, собираясь, видимо, брякнуться в обморок.
И, действительно, мисс Клап покачнулась, сумка упала, и она последовала бы ее примеру, не подхвати мисс Клап под мышки (сказалось, наверное, воспитание) стоящий сзади грабитель с пистолетом.
– Вот вредная старуха, – проворчал длинный, нагибаясь за сумочкой.
В это время, находясь, видимо, почти без сознания, мисс Клап странно дернула ногой и … удар каблуком пришелся прямо в висок грабителя. Тот без звука растянулся на тротуаре. Не сообразив, очевидно, в чем дело, задний нервно хихикнул в ухо старушке, потом, после секундного замешательства, попытался освободить руки, прижатые локтями мисс Клап, и только тут с ужасом почувствовал, в каких тисках он оказался.
В каменном мешке улицы гулко разнеслись звуки выстрелов, и пули, разлетаясь веером, звучно шлепались о камни брусчатки: «Цхе-е».
Звук последнего выстрела почти слился с громким криком грабителя, потому что мисс Клап резко прогнулась и, встав без посторонней помощи, коротко ударила его под колено. Затем, перехватив правую руку с пистолетом, дернула ее вперед и, стремительно приседая, перебросила безвольное тело через себя.
Проявив столь неожиданные в своем возрасте способности, мисс Клап повела себя еще более странно.
Вместо того, чтобы убираться подальше от места происшествия, она подняла свою вместительную сумку, порывшись, достала черепаховую пудреницу, раскрыла ее и принялась старательно пудрить нос и щеки.
– Алло,
