ничего вырубать там нельзя. Техника уехала, стена осталась. Гуляй не хочу. Все лучше, чем в лесу, где грибники и деревенские бродят. Большей частью алкаши, которые потом рассказывают, что им волколаки и прочая нечисть мерещится… А еще всякие дачники из садов захаживают.
– Стена так и стоит?
– Да. И уже снабжена камерами, устройствами для оповещения. Если кто чужой заглянет на территорию, вы узнаете сразу же и будете настороже. Лес заповедный. Животных там для охоты полно.
– Вот только охота там, небось, запрещена!
– Дак ты не стреляй. С каких пор тебе нужно оружие для охоты, Фел?
Феликс покачал головой. Не нравилась ему идея отгрохать поселок для оборотней прямо на виду у людей. В центре города. Рядом с коттеджным поселком, популярном у человеческих чиновников.
Техника техникой. Тут все на высоте, Феликс не сомневался. Но дурные люди все равно могут зайти. Впрочем… Сейчас это уже не редкость. Придется пользоваться прибором для стирания памяти. Деваться некуда.
– Ладно. Поеду посмотрю, – согласился Феликс. – Но ты не думаешь, что два альфы на один поселок многовато?
– Нет. Тимур сказал, что готов стать твоим бетой. Так что ты – главный.
Герман улыбнулся.
Новый глава ВАО – всемирной ассоциации оборотней – знал свое дело. И пока его решения только радовали. Феликс помнил друга детства еще совсем смешным медвежонком, которого любил повалять в снегу. Что в человеческом обличье, что в зверином. А вот теперь Герман контролирует почти все племена двусущих на Земле. Волков, верберов, лис, пантер.
– Ладно. Сейчас и поеду.
Феликс не любил откладывать. Сразу запрыгнул в свой внедорожник и поехал по адресу.
…Человеческий поселок выглядел непривычно для оборотня. До этого он жил на окраинах, где поселки больше походили на деревеньки. Здесь же все делалось с размахом и одновременно с какой-то почти жадной аскетичностью.
Маленькие участки, где едва развернешься. Даже пару кроссоверов на некоторых не поставить. Зато большие и дорогие дома. Бассейны во дворах, качели, столы и беседки. И почти никаких нормальных садовых участков.
Ни тебе качественных грядок, ни ухоженных плодовых деревьев. Про малинники или посадки смородины, крыжовника и прочего вообще речи нет. Так, редкие кустики вдоль забора. Курам на смех!
Город. Что б его!
Феликс ехал, оглядывая местность, когда краем глаза заметил стройную спортивную фигурку женщины на краю дороги. Или девушки?
Она выглядела как женщина без возраста. Гибкая, с красивым чеканным профилем, огромными глазами цвета темного янтаря и аккуратными, но одновременно сочными губами.
В горле резко пересохло, тело напряглось, словно вербер планировал погоню.
Стало одновременно горячо и холодно.
Феликс понял, что едва дышит, а бой сердца в ушах заглушает какую-то старую песню по радио.
Моя… почему-то пронеслось в голове.
Кто и что она оборотень не думал. Только стучало в висках «Моя». И зверь внутри довольно рычал, просясь на волю…
Феликс поздно сообразил, что не справился с поворотом, машину занесло и он ударил по тормозам.
Визг тормозов раздался справа, зашипели на асфальте колеса…
Я отскочила от дороги, словно ошпаренная, стараясь не увязнуть во влажной газонной траве.
Джип окатил меня облаком пыли. Вот спасибо! А то я душ-то давно не принимала…
Все в нашем поселке было хорошо.
Ни тебе соседей, которые включают под полом музыку и отмечают сто пятую свадьбу, которая «ведь только раз в жизни». Ни тебе пенсионеров с перфоратором за стеной, которые, по старой советской привычке, встают в пять утра и идут «к станку»… То бишь сверлить, дубасить молотком ваши общие стены.
Ни тебе ЖЭУ, которое собирает на квартплату вдвое больше, чем стоят коммунальные услуги…
Ни даже веселых компаний подростков, которые ночью пьют и обжимаются под окнами.
Про наркоманов и алкашей вообще молчу. Ты за забором, от всех подальше. И сама себе хозяйка.
Платишь по факту потраченной электроэнергии, воды, газа…
Вот только вместо пешеходных тротуаров умники развели газоны возле своих заборов. Ненавязчиво так оттяпав еще кучу ничейной земли…
В результате пешеходам ходить ну просто негде. Либо по грязи как трактор – газоны заботливо поливают и не один раз в день, либо по краю дороги, как камикадзе.
Большинство
